Пространство Откровения

Там внизу находилось Нечто. Огромное, органическое похожее на гигантские трубы или гнездо колоссальных змей. Жар атаки уже рассосался, и, хотя серые облака все еще клубами выходили из дыры, Вольева решила, что эти облака связаны скорее с горящим металлом, нежели с кипящей лавой. Ни одна из змееподобных труб не шевелилась, их серебристые сегментированные бока были покрыты черными пятнами и разрывами шириной в сотни метров, откуда вырывались наружу пучки более тонких «змеек».

Да, Вольева тяжело ранила Цербера. Она не знала, смертельна ли эта рана или это всего лишь ссадина, которая заживет через несколько дней. Понимание этой проблемы заставило ее вздрогнуть. Она ранила нечто чуждое, нечто непознаваемое.

И тут инопланетное Существо ответило ударом на удар. Когда это произошло, Вольева вскочила с места, хотя и умом, и эмоциями ждала этого момента. Случилось это, когда «Плацдарм» находился всего в двух километрах от поверхности Цербера, то есть на расстоянии примерно в половину длины конуса.

Действие развернулось столь стремительно, что с трудом воспринималось зрением. Между двумя ничтожно малыми мгновениями «кора» изменилась с невероятной быстротой. Вокруг дыры почти километрового диаметра образовались концентрические круги серых бугров, выпирающих подобно волдырям. Вольева только успела их заметить, как они лопнули, испустив облака сверкающих спор и серебристых осколков, которые рванулись к «Плацдарму» искрящимися роями светляков. Вольева не знала, что это такое — комочки антиматерии, или крошечные боеголовки, или капсулы с вирусами, или миниатюрные пушечные батареи, — она понимала одно: эти тучи несут гибель ее детищу.

— Ну, — шептала она, — ну же…

Ей не пришлось разочароваться. Возможно, что по другому счету было бы лучше, если б созданное ею оружие было немедленно уничтожено, но в этом случае Вольева лишилась бы огромного удовольствия наблюдать, как оно реагирует на нападение, реагирует с той эффективностью, которую она сама в него вложила. Системы вооружения, расположенные вокруг днища конуса, пришли в действие, прощупывая лазерными и бозерными лучами каждый сверкающий уголек задолго до того, как тому удавалось коснуться конического защитного щита из гипералмаза.

«Плацдарм» увеличил скорость, преодолев оставшиеся два километра за треть минуты. Кора вокруг дыры сверкала и светилась от парирующих ударов «Плацдарма». На его конусе тоже возникли небольшие кратеры в местах попаданий, в каждом из них сверкали споры, полыхающие короткими розовыми вспышками, но это не наносило ущерба боевым качествам «Плацдарма». Острая как игла вершина конуса уже прошла сквозь кору, точно угодив в центр дыры.

Бежали секунды, расширяющаяся часть корпуса уже задевала рваные края дыры. Кора начала рваться, разламываться, линии новых разломов побежали по радиусам в разные стороны. Каменные «волдыри» все еще выплевывали свои споры, но теперь уже на больших расстояниях от «раны», как будто механизмы, питавшие их, или повреждены, или истощили свои запасы. Теперь «Плацдарм» вошел в недра Цербера уже на сотни метров, ударные волны расходились от центра по радиусам, стенки корпуса содрогались по всей длине. Пьезоэлектрические буферные устройства, которые Вольева вживила в «шкуру» конуса, смягчали эти удары, превращая их энергию в тепловую, которая направлялась к оборонительным вооружениям «Плацдарма».

— Скажите мне, что мы побеждаем, — молил Силвест. — Ради Бога, подтвердите, что мы побеждаем.

Вольева считывала сводки, поступавшие на ее браслет. На какое-то время антагонизм, существовавший между ней и Силвестом, бесследно исчез. Осталось лишь присущее обоим любопытство.

— Мы справляемся, — отвечала она. — «Плацдарм» уже проник на глубину одного километра. Он двигается с постоянной скоростью километр за девяносто секунд. Ракетная тяга доведена до максимума, что говорит о силе механического сопротивления, которое нам оказывается.

— Через какие препятствия он проходит?

— Не знаю. Данные Алисии говорят, что искусственная кора имеет толщину около полукилометра, но в оболочке нашего оружия слишком мало датчиков — они бы ослабили его сопротивляемость кибернетическим видам вооружения.

То, что было видно на дисплее — результат работы камер корабля, — было похоже на абстрактную композицию: конус, как бы разрезанный посередине и поставленный вверх ногами на мертвую серую поверхность. Эту поверхность корчат судороги боли, «волдыри» мечут свои споры во всех направлениях, будто их прицельные механизмы сошли с ума. «Плацдарм» замедляет продвижение вниз, и, хотя вся сцена разыгрывается в полной тишине, Вольева вполне в состоянии вообразить оглушительный треск ломаемого трением камня и металла. Именно это услышала бы она, будь здесь атмосфера, способная передавать звуки, а также уши, которые не оглохли бы от чудовищного грохота и лязга. Сейчас, подсказал ей браслет, давление на острие конуса сильно понизилось, как будто оружие пробилось сквозь кору и теперь движется в пустоте под ней. Прямо в царстве исполинских змей.

Спуск снова замедлился.