Пространство Откровения. Город Бездны

Вольева понимала, что все это как-то взаимосвязано. Все проблемы ЦАПа – безумие Нагорного, Похититель Солнц, самоактивация орудия и вот теперь этот хаос в разуме у Хоури, предвещающий новую беду, – соединяются в одну общую проблему. Наверное, решение существует или по меньшей мере существует общая картина, способная все объяснить, – но от таких предположений нет никакого толку.

А больше всего тревожило то, что даже сейчас, в такой опасный момент, часть сознания Вольевой работала над этой абстрактной проблемой, а не над тем, что было жизненно важно именно сию минуту. Вольевой казалось, что ее мозг – комната, битком набитая учениками. По отдельности они вундеркинды, и если бы слушали ее объяснения, то наверняка показывали бы потрясающие результаты. Однако некоторые ребятишки не желают уделять ей внимание, они лениво поглядывают в окно, пропуская мимо ушей призывы сосредоточиться на важном: собственные заботы кажутся им куда интереснее, нежели скучный урок.

Тут на первый план вышла мысль, скорее даже воспоминание. Оно касалось серии файрволлов, которую Илиа установила лет сорок назад по корабельному времени. Вольева считала, что эти защитные экраны станут последней преградой, сдерживающей проникновение извне разрушительных вирусов. Ей даже в голову не приходило, что они и в самом деле могут понадобиться, и уж тем более в такой ситуации, как сложившаяся сейчас.

А вот теперь она почему-то вспомнила об этих файрволлах.

– Это Вольева, – сказала она в браслет, чуть ли не задыхаясь от натуги – так тяжело было вытаскивать из памяти необходимые команды. – Доступ к защитным протоколам. Степень опасности – лямбда плюс, максимальная боеготовность, проверка работоспособности, полное автономное подавление отказов, критичность – девять баллов по Армагеддону, обход системы безопасности – красный-один-альфа, все привилегии триумвиров сохраняются, все привилегии нетриумвиров отменены.

Вольева перевела дыхание. Она надеялась, что прочитанное «заклинание» открыло ей все двери, ведущие к сердцу оперативной матрицы корабля.

– А теперь, – продолжила она, – вызвать и запустить исполняемый модуль «Паралич». – Про себя же она прошептала: «И побыстрее, черт побери!»

«Паралич» активировал все файрволлы, которые установила Вольева. Она сама написала программу, но это было очень давно – еле удалось вспомнить, что конкретно делает «Паралич» и на какую часть корабля распространяется его влияние. Это была своего рода игра: Вольева хотела парализовать достаточный объем корабля, чтобы обезвредить орудие с тайного склада, но в то же время оставляла себе пространство для попыток собственноручно остановить вышедший из подчинения механизм.

– Свинство, свинство, свинство…

По дисплею ее браслета бежали сообщения о сбоях в программе. Различные системы (в первую очередь важные системы корабельного управления и жизнеобеспечения), до которых попробовал добраться «Паралич», отказали ему в доступе. Если бы «Паралич» сработал как надо, это имело бы для корабля такие последствия, какие вызывает у человека сильный удар по голове: внезапная остановка всех второстепенных систем и обратимый ступор. «Ностальгия по бесконечности» понесла бы поверхностный ущерб – Вольева смогла бы его устранить, утаить или как-нибудь объяснить. Но действия «Паралича» дали другой эффект. Если сравнивать с человеком – как если бы у него онемел только кожный покров, да и то не весь.

Все это совершенно не отвечало плану Вольевой. Однако теперь она понимала, что парализованными оказались бы и расположенные на корпусе, лишь частично зависящие от ЦАПа штатные орудия – те самые, которые только что уничтожили шаттл. Сейчас она может попытаться разыграть этот же самый гамбит еще раз. Конечно, орудие с тайного склада успеет уйти еще дальше, и задача уже не будет сводиться к тому, чтобы ему помешать. Однако Вольева получит в свое распоряжение еще один шаттл и сумеет вывести его в космос, у нее появится ряд новых возможностей.

Еще несколько секунд, и весь ее оптимизм разлетелся вдребезги. Возможно, «Паралич» и сработал бы так, как она рассчитывала, если бы за последние сорок лет различные корабельные системы не переплелись и сомкнулись теснейшим образом. Программа коснулась тех областей, которые Вольева вовсе не собиралась трогать. Во всяком случае, шаттлами теперь управлять было нельзя, они оказались защищены от ее воздействия. Она испробовала некоторые доступные для триумвиров обходные команды, но ни одна попытка не возымела действия. Вряд ли стоило этому удивляться – «Паралич» создал в командной сети прорехи, которые никакими программными средствами заштопать было нельзя. Чтобы виртуально добраться до шаттлов, Вольевой нужно было физически перезагрузить все отказавшие элементы схемы, а для этого потребовалось бы найти схему сделанных сорок лет назад инсталляций. За один и даже за два дня она бы с такой работой не справилась.

А у нее оставались считаные минуты.