Проступок сыщика

– В этой жизни не так много женщин, которыми мы можем восхищаться, – возразил Дронго. – Есть женщины, с которыми нам хочется встречаться, есть женщины, которые способны создавать уют и тепло любимого очага, воспитывать детей и быть добрыми бабушами, есть женщины, с которыми вообще не хочется даже разговаривать, и очень мало женщин в нашем мире, которыми хочешь восхищаться. Я всегда восхищался своей матерью, она была больше тридцати лет ректором университета и у нее были тысячи студентов, среди которых был и я. Вы тоже одна из немногих женщин, кем я могу восхищаться.

– Жаль, – неожиданно сказала она, – а я бы хотела, чтобы вы мечтали со мной встречаться. Просто так. Не из восхищения. А как с женщиной.

– Я женатый человек, – пробормотал Дронго, отводя глаза. Ему было стыдно за свою ложь. И не потому, что он не был женат. Он был женат на Джил уже много лет. Но ложь была в том, что его семейное положение никогда не мешало ему иметь романы на стороне с женщинами, которые ему нравились. Но говорить об этом Иджиле ему не хотелось. Но женщина сама все поняла.

– Я бы пошла за вами на край света, – призналась она, – сделала бы все, что вы мне приказали. И с радостью умерла бы рядом с вами.

– Надеюсь, что до этого дело не дойдет. Мы еще очень молодые люди, особенно вы.

– Я имела в виду не смерть от старости, а смерть в бою, – пояснила Иджиля. – Где-то я читала, что ваш любимый писатель Эрнест Хемингуэй сказал, что мужчина не имеет права умирать в постели. Только в бою.

– Не будем такими кровожадными, – возразил Дронго, – мы и так сегодня пустили слишком много крови.

– Вы жалеете этих негодяев? – изумилась Иджиля.

– Они тоже люди, а я стрелял так, чтобы сделать им больно. О чем сейчас сожалею, – признался Дронго.

– Вам не кажется, что вы слишком положительный для обычного человека? – рассмеялась она. – Просто как библейский образ. Жалеете врагов своих.

– Сначала я причинил им эту боль намеренно, а только потом пожалел, – напомнил Дронго. – И с женщинами тоже не все так просто. Я уже говорил, что не являюсь идеальным мужчиной в вашем понимании слова. Не всегда и не везде я мог сохранять верность брачному обету и, конечно, позволял себе подобные увлечения разными женщинами.

– Не нужно об этом говорить, – попросила Иджиля.

– Это правда, – сказал Дронго, – но я не раскаиваюсь. Грехи прелюбодеяния и чревоугодия – грехи, которые я признаю и слишком часто совершаю. Может, еще грех тщеславия, ведь я хочу не только победить своего врага, но и не возражаю, когда об этом узнает большое количество людей. Хотя бы для того, чтобы они понимали – зло не всегда остается безнаказанным. Надеюсь, мне простятся эти грехи, которые, по моему мнению, не столь ужасны. А может, я обманываю самого себя. И мои грехи продолжение моего характера, который я уже не в силах изменить.

– Можно я задам вам один личный вопрос? – спросила Иджиля.

– Конечно, – Дронго понимал, о чем именно она может его спросить, но не мог придумать, каким образом можно уклониться от ее вопроса.

– У меня есть шансы? Хотя бы один из ста? Когда-нибудь переместиться в категорию женщин, с которыми вы хотите встречаться, а не только восхищаться.

Он взял ее руку, поцеловал.

«Мы все мужчины сволочи», – с отчаянием подумал он.

– Вы мне очень нравитесь, – сказал Дронго, почти не солгав, – но я хотел бы, чтобы мы навсегда остались только друзьями. А не любовниками. По-моему, так будет лучше.

– Я поняла, – кивнула она, невесело усмехнувшись. – Когда говорят подобные слова, это означает, что вы не хотите рассматривать меня в качестве обычной женщины. Все правильно. Я не в обиде. А книгу вы оставьте себе. На память о наших встречах.

«Все мы сволочи», – снова подумал Дронго.

Глава 16

Утром следующего дня к Дронго приехал Вейдеманис. Они договаривались о встрече в одиннадцать часов утра, и именно в это время Эдгар позвонил ему в дверь.

– Надеюсь, что сегодня ночью ничего страшного с тобой не случилось, – начал Вейдеманис, войдя в квартиру.

– В каком смысле?

– К тебе больше никого не послали? Я имею в виду знакомых нашего друга Абессалома Константиновича.

– Я уверен, что он уже знает о случившемся. Уголовная почта работает безупречно, лучше всякой американской экспресс-почты ночью. Ему наверняка сообщили, чем закончилось нападение его людей на мою квартиру.

– Тебе нужно менять адрес, – пробормотал Эдгар. – Дело становится чрезвычайно опасным. А как твоя спутница? Ты не пригласил ее домой? Извини, что спрашиваю, но, по-моему, она в тебя влюблена. Ты видел, какими глазами она смотрела на тебя после того, как ты в таком героико-романтическом образе перестрелял всех нападавших бандитов.

– Хватит, – сказал Дронго, – я сделал это только в силу крайней необходимости. Ты прекрасно знаешь правило любого разведчика – в тот момент, когда вы достаете оружие, вы уже проиграли.

– Я знаю другое правило. Негодяев нельзя увещевать. Иногда необходимо достать оружие и выстрелить в живот, чтобы почувствовал, – жестко произнес Вейдеманис. – Значит, она тебе не понравилась?