Простушка и пастух

Полупьяная толпа все еще веселилась, подбадривая летящего вниз паренька. Пронзительное «а-а-а» оглашало окрестности.

– Конечно, – ответил маг, ведь крик мальчишки сейчас не оборвется ни хлопаньем крыльев, ни громким плеском.

И точно, едва он договорил, как в толпе заволновались. Смешки угасли, появился обеспокоенный шепоток, а затем и громкий клич:

– Бежим! Его поймали!

Кричал мой обидчик Гравски. С досадойон даже пустую бутылку от брыжки разбил. Перепуганная молодежь понеслась вниз, в объятия стражи, теряя шляпки и перчатки. А инициатор паники и просто плут схватил ближайшую визжащую девчонку и скрылся с ней за поворотом нашей с Легасом скалы.

– Вот это наглость?! – восхитилась я. – Вы видели? Нет, ну вы видели? Я более чем уверена, что именно он организовал смертельную издевку над младшекурсником. Разукрасил, притащил сюда, сбросил, и после всего останется в стороне? Негодяй!

– Не останется. Вы же не забыли о нашей мсте.

– Но они не пользуются рунами или плетениями, скрылись в темноте расщелины, – сказала я, напрягая магический взгляд.

– Они просто еще не знают, что может прятаться вместе с ними, – ответил лорд, выплетая что-то иллюзорное, мелкое и злое. У существа, судя по рунам, будет хвост, крылья и здоровенная голова. – Хочешь что-то добавить? – Маг заметил мой интерес. – Не стесняйся, внеси свою лепту.

– Пусть у тварьки будут холодные лапы, резкий запах, много слюны!

– И длинный язык? – спросил лорд Легас, прибавляя по своему желанию острые шипы на загривке, крылья и ненасытную тягу кусать безрассудных студов за ноги.

– Зачем ему язык, если в зубах то и дело будут застревать мужские ноги? – улыбнулась я. – Лучше закрепите на нем руны от развоплощения. Подойдут вторая константа и тяжкий грех. Студ Гравски эти темы пропустил.

Лорд согласился с идеей. Узелок, тройная нить, узелок, щелчок – и над ладонью плетельщика появилось невиданное ранее существо. Нечто среднее между собакой, драконом и дикобразом, который энергично махал колючим хвостом.

– Как живой! – С восторгом протянула руки к существу. – Можно погладить?

– Не стоит. Он слегка ядовит. – Остановил меня Легас и немедля перекинул создание через скалу. Да так удачно, что оно плавно спланировало в нужную расщелину.

В изумлении я проследила полет монстренка и перевела взгляд на гордого проделкой мага.

– Годы тренировок и природная смекалка? – Я знала, что ему не нужна похвала, знала, что он и без того самодоволен, но сдержаться не смогла. – Вы потрясающий!

– Рад, что ты заметила. А теперь бежим!– сообщил лорд и за руку потянул меня вниз.

– Но почему? Вы не хотите посмотреть на результат проделки?

– Нет. Сейчас из укрытия сбегут полураздетый Гравски, его подруга и щенок, который страстно любит мужские ноги. Так что до момента его самоличного развоплощения мы как раз должны спуститься и выйти из ворот.

Я не видела, как мой обидчик получил по заслугам, не видела, с каким обожанием его кусал драконо-щенок, и прибытие некроманта для безрезультатного усыпления тварьки тоже пропустила, как и ее исчезновение без чьей-либо помощи. Все это время я, задыхаясь после пробежки, висела на Легасе, а он придерживал меня и тоже дышал тяжело и с присвистом. В этот вечер мы, не сговариваясь, решили отложить вылазку на гномий рынок. На сутки, а может, и на двое.

7.

Легенды не лгали! На рынке гномов действительно можно потеряться и душу за возвращение домой отдать, и дело тут не в демонах-жнецах, что поджидают заблудших, а в палатках. Гномы – мастера экономии, решили сэкономить и на пространствах, так что войдя в одну палатку, вы незамедлительно оказываетесь втянуты во вторую, а затем и в третью, чьи окна и дверь выходят уже на совсем другую улочку рынка.

Увлекшись разглядыванием поделок из янтаря в палатке на Малахитовом перекрестке, я упустила из вида студа Рейвана, затем лорда Легаса, и незаметно для самой себя оказалась в галерее жестяных светильников на Рубиновой улице. Как все драгоценности, улица оказалась не на поверхности, а под землей, на рынке внутри горы. Здесь горели красные фонари, работали лишь пять палаток из двадцати десятков, а сталактиты спускались до самой земли.

Я засмотрелась на их тонкую структуру и светло-серые блестящие полосы и не сразу вернулась в галерею светильников, а когда обернулась, она уже закрылась. Это было странно, но не страшно. Пройдясь по улице вниз, оценила оригинальное убранство закрытых палаток и несуразность названий открытых. «Кожаная плеть», «Сапфировый ремень», «Перчатки для хищницы», «Кровавое кружево» и самое безобидное «Стальная подкова». Не ожидая подвоха, я толкнула дверь палатки и остолбенела, не сойдя с порога.

Здесь продавались доспехи. Из стали, кожи, драгоценных камней, даже дерева, мужские и женские, но неполноценные. Похожие, по большому счету, на белье, они мало что скрывали. Выйти в таком на бой или на простое соревнование может лишь самоуверенный идиот или всесильный плетельщик. Образ Легаса в бриллиантовых трусах почти сформировался в моих мыслях, когда кто-то наглый схватил меня за плечо и потянул назад.

– Попалась, птичка!