Простые будни воровской жизни

  Найти трактир для приезжих (то бишь, не эльфов) оказалось проще некуда. Сие заведение, хоть и находилось на ветвях какого-то огромного дерева (к тому же, на протяжении всего его ствола, до самой земли), но было вполне приличным. Хотя, возникли проблемы с расценками… Денег достаточно ни у кого не оказалось. Но тут появился я, заинтересованный в том, чтобы заныкаться куда-нибудь поскорее, пока меня не засекли мои 'старые добрые' знакомые. Я щедро сыпанул трактирщику (тоже, кстати, не эльфу) золота и, похихикав про себя (его же деньгами платил!) смылся наверх. Где-то через полчаса моего там сидения, в дверь вежливо постучали, и ко мне заглянула Лика, поинтересовавшись, не хочу ли я прогуляться по парку (эльфы отвели специальное место под парк, дабы приезжие не шлялись, где не надо). Я еле сдержался, чтобы не послать её к её же родичам.

  И вот уже четыре часа коротал время за бессмысленным метанием по моей, пусть и уютной, но небольшой комнате.

  Я в отчаянии взъерошил свои и так не прибранные волосы и зацепился за заколку. Вздохнул. Уселся на подоконник и стал задумчиво разглядывать блещущий своей непревзойдённой красотой (даже эльфами!) закат. Отчего-то захотелось сделать нечто такое же… сумасбродное и красивое. Эх, жаль гитары нет. Да ладно, и так обойдусь!

  Лазурное небо, расходясь ломаным полукругом, лениво пронзали лучи заходящего солнца. Как назло, никаких песен в голову не приходило, но я, хоть и не бард…

  — Я был один. Безвольно я скитался

  И был беспечно, беспредельно одинок…

  Бывало так, что в пропасть я срывался,

  И помогал мне лишь один клинок…

  Я упивался всей своей свободой

  И рисковал, по краю проходя!

  Терялся средь безликого народа,

  Скитался по миру, неведомо бродя.

  Не принимал всерьёз опасность жизни,

  С улыбкой лёгкой проходил по ней!

  Не занимался лишним драматизмом

  И не искал каких-либо огней!

  Всегда один, скитался по дорогам,

  Ища, где жизнь свою приткнуть!

  Бродяга без родных порогов,

  И воровской, по краю жизни путь.

  Ну что же, люди, вы меня судите!

  А я свою дорогу здесь пройду.

  Вы по ночам спокойно вроде спите,

  А я по улицам ночным брожу.

  Я — вор, безмерно одинокий.

  Мне всё равно, что мыслят обо мне!

  А жизнь — провал, безогненно глубокий.

  Я так нуждаюсь в пламенном огне.

  Я был один. И, может, дальше буду.

  Знакомых — мимолётный — круг.

  Костёр сгорит. И пепла груда

  Напомнит, кем был первый друг.

  Лишь ловкость рук, да юмор непременный…

  Я бесконечно и беспечно одинок!

  И путь уходит вдаль, такой безмерный,

  Да за спиной мой старый друг — клинок…

  Не знаю, к чему эта песня? Уж точно, не про меня! Я уж и забыл, когда колюще-режущее в руках в последний раз держал! Да и одиночеством что-то не пахнет. Вон сколько подозрительных личностей вокруг ошивается! И что за 'не принимал всерьёз опасность жизни'? А 'драматизм'? А это ещё что: 'вы по ночам спокойно…' — попытка оправдаться? В общем, никудышный из меня бард. Как и вор.

  Так, стоп! Это сидение в душной комнате совсем выбило меня из колеи! Что там, на улице? Стемнело? Великолепно! Будем надеяться, в такой темнотище, меня не узреют… И, наплевав на всё и вся, я выскользнул на улицу… через окно.

* * *

  Я смотрел в глаза своему самому страшному кошмару (некромант тихо шаркает ногой в сторонке!) и ме-е-едленно пятился назад. Глаза с алмазными блёстками умопомрачительно сине-серого цвета разглядывали меня… гастрономически.

  — И-и-илик… — нежно-нежно…

  Я скрипнул зубами. Ох уж эти мне эльфы!

  — Ну, вот ты и попался!!!

  И, в одно мгновение, прекрасная как вечерний закат над рекою перворождённая превратилась в о-о-очень злую и стра-а-ашную фурию, стрелой прыгнув ко мне и полоснув когтищами… Впрочем, меня там уже не было.