Простые истории

– Все уже в порядке. Ваш знакомый вызвал скорую, когда вы упали, перенес вас сюда ко мне… Доктор сказал, все будет в порядке, давление, наверно… Посидите тут со мной?

Заметив, что Маришка оглядывается вокруг, словно что-то потеряв, она сказала:

–Он ушел. Какой-то срочный звонок… Не знаю точно.

Искренне поблагодарив женщину за заботу, Маришка все еще на ватных ногах вышла в зал. Машинальными, невидящими движениями сгребла в сумку газету, ключи от машины…

– Это – вам оставили, – официант протянул ей записку. Понимая, что в таком состоянии за руль нельзя, она дошла до Патриарших, благо они располагались через дорогу от кафе, плюхнулась на первую же лавочку и развернула записку.

«ПРОСТИ».

И больше ничего. Да ничего и не надо больше. Она прекрасно поняла, за что он извинился. Извинился, что опять, как и много лет назад, нарушил плавное, спокойное движение ее жизни. Вот только никто в целом мире не мог представить, насколько сегодня она была ему за это благодарна. Сегодня она сделала то, что собиралась сделать давно. Что собиралась сделать много раз, да все как-то не получалось. Она посмотрела на себя со стороны.

Она посмотрела на себя со стороны, и то, что она увидела, абсолютно ей не понравилось. Она прожигает жизнь по салонам, магазинам, не любит (и это еще очень мягко сказано) мужа, потеряла нормальный контакт с сыновьями, хотя это – самое дорогое, что есть в ее жизни…

Где-то через час со скамейки встала совсем другая женщина. Спокойной и уверенной походкой подошла она к своей машине, отогнала ее на мойку, заодно и химчистку чистейшего нового салона сделала, приехала к дому – элитной новостройке в центре Москвы. Но в отличие от Малой Бронной этот район она не любила. Выбирая жилье, муж не спрашивал ее мнения по этому поводу, как, впрочем, и по всем другим, поставила машину на подземную стоянку, закрыла и пошла прочь. Остановилась, вернулась назад и нежно погладила любимую игрушку, прощаясь навсегда. Не без помощи домработницы нашла свой старенький маленький чемоданчик – удивительно, как его не выбросили еще? Ну, что тут можно взять? Потрепанные любимые джинсы, пара свитеров и старенький пленочный фотоаппарат, она его купила лет двадцать назад на свою первую зарплату. Больше здесь ее ничего нет. Это она знала точно. Муж раз сто ей говорил: «Если надумаешь вдруг уйти от меня – уйдешь голой». Зря все эти годы она так этого боялась. В дверях появился супруг. Не зря он платит такие деньжищи Варваре Ильиничне, «стучит» та отменно! Кивком головы Маришка показала мужу на столик: она выложила там все свои многочисленные кольца, сережки, браслеты, несколько колье, дорогие часы и телефоны, кредитки, ключи от машины и квартиры. «Ухожу, – сказала она ему спокойно, глядя в глаза. – Дети могут поступать, как захотят, большие уже. Жить буду в своей двушке на Речном. Прости, больше не могу».

Дмитрий Михайлович, Дима, Димыч, как называла она его когда-то, равнодушно смотрел на нее. Да и в чем проблема? Домработница остается с ним; Наталья, новая секретарша и любовница по совместительству, его вполне устраивает, денег женушка не просит, а жаль, он бы с удовольствием ей их не дал, ну да подождем, еще прибежит и попросит, как она жить-то собирается, работать, что ли, пойдет? Уточнив, что машина в гараже, он почесал отвисший живот, погладил себя по залысине, за которой фанатично ухаживал, и сделал неопределенный знак рукой, мол, свободна. Притихшие сыновья стояли в дверях своей комнаты, такого поворота они не ожидали. Она улыбнулась им и сказала:

– Буду рада видеть вас в любое время, адрес вы знаете.

Неожиданно легко она нашла работу, оказалось, что в издательстве еще помнят ее лихие фоторепортажи начала 90-х. Заскочив в тот же день в первый же попавшийся салон, она отрезала свои длинные светлые волосы, сделала короткую, почти мальчишескую стрижку, покрасилась в ярко-рыжий цвет. Еще более неожиданным для нее стало появление в маленькой квартирке сыновей. Близнецы, оба рыжие, оба с зелеными глазами, они переехали к ней на следующий же вечер с маленькими рюкзаками на плечах. Ни компьютеров, ни денег ни у кого из них больше не было. Маленький старый телевизор показывал только один канал, причем канал «Культура», поэтому мальчики сразу прозвали этот раритет «Швыдкой».