Простые истории, или перипетии жизни (СИ)

- Крутой, да? - неприязненно протянул один из них, покосившись на нож. Тимур, улыбнувшись, ловко прокрутил лезвие между пальцами, и бритый сделал шаг назад, бросив взгляд на главного. Тот, уже поднявшись, оценил обстановку, сравнил силы и махнул рукой.

- Да пошли вы! - выплюнул он. - Еще попадетесь!

- Козлы, - с презрением процедил Паша, глядя им вслед. - Только и могут, что втроем на одного. Стой, а это кто?

Тимур уже склонился над лежавшим парнем и, перевернув его на спину, охнул.

- Паш, это же Славка! - воскликнул он. - Черт, у него кровь.

- Щукин, что ли? - нахмурился Матвеев и присел рядом с Тимом. Только теперь Данька смог разглядеть спасенного им парня.

Тот едва ли был мельче самого Даньки. Светло-русые волосы прикрывали шею и падали на скулы - на правой наливался неслабый синяк. Лоб "украшала" ссадина -  кровь порядком залила один глаз, придавая лицу ужасающий вид. Когда Пашка попытался вытереть ее платком, парень застонал и открыл глаза. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы сообразить где он находится и что произошло, а когда сообразил, тут же начал вырваться.

- Слав, это мы! - Тимур вцепился в него мертвой хваткой, не давая брыкаться. Тот снова дернулся, все еще не понимая, кто рядом с ним, а потом затих, недоверчиво глядя на ребят.

- Тим? - едва слышно произнес он и, цепляясь за Тимура, попытался сесть. Пашка поддержал его со спины. - А эти?..

- А этих вот этот герой разогнал, - Тим весело стрельнул глазами в сторону Даньки, у которого начался отходняк после драки. Тело ломило, словно провернутое через мясорубку.  Щеку, наконец, засаднило, очевидно там расцветал фингал. Слава посмотрел на Тарасова в упор.

- Я тебя не знаю, - сказал он. - Ты не бываешь в тусовке?

- Где? - не понял Данька, и Тим покосился на него с насмешкой.

- Не бывает, - подтвердил он. - Он у нас натуральнее некуда.

- Натрепались? - сухо осведомился Матвеев, уже успевший в первом приближении осмотреть Славу. – Жить будет. Может, уйдем отсюда, пока эти орлы не вернулись?

- Здравая мысль, - согласился с ним Данька и подставил плечо Славе, чтобы тот мог подняться. - В больницу бы тебя... Наверняка же сотрясение.

- Не надо в больницу! - всполошился тот. - Я в порядке! Голова гудит только, а так ничего. Отлежусь.

- Где? У себя в общаге? - фыркнул Тимур. - Там у вас отдохнешь, как же.

- Давайте ко мне, - неожиданно предложил Данька. - Ну а что? Место есть. Не к вам же с Тимом, да и ближе до меня. Только у меня кошелек в куртке, а куртка в клубе осталась. Тим, сгоняй, а?

Тимур, коротко кивнув, кинулся обратно в клуб, а Пашка и Тарасов, осторожно поддерживая неуверенно держащегося на ногах Славу, двинулись к проспекту.

Дома, вызвав для друзей такси и заверив, что завтра с утра они оба непременно поедут в травму, Данька выудил из аптечки перекись и вату и усадил Славу на табурет, чтобы обработать его лицо.

- Больно, - прошипел тот, морщась, когда Данька коснулся ссадины. - Придурки, как я на занятиях покажусь?

- Да, такой физиономией ты преподов не порадуешь, - усмехнулся Тарасов и, ухватив за подбородок, повернул Славку лицом к свету. - Хотя, боевые ранения украшают мужчин. Есть повод гордиться.

- Чем гордиться? - с горечью произнес Слава и отвернулся. - Если бы не ты, меня бы просто втоптали в асфальт. Теперь я вспомнил. Знаешь, когда я услышал, что кто-то вмешался, то не поверил своим ушам. Думал, услышав про гомика, ты уйдешь...

- Если я не ушел сразу, то с чего бы мне это делать потом? - резонно заметил Данька и оказался совершенно не готов услышать в ответ:

- Да потому что тебя это не касается. Любой бы прошел мимо, и я даже не могу сказать, что осудил бы этого человека. Глупо впрягаться в драку за того, кого не знаешь, тем более если...

Он не договорил, но Тарасов понял его мысль.

- Хочешь пива? - спросил он, и Славка только моргал, растерявшись от резкой смены разговора . - Думаю, хочешь.

Данька отставил перекись и подошел к холодильнику.

- Ты, в общем-то, прав, - сказал он, передавая Славе холодную жестяную банку. - Кстати, приложи-ка ее сперва к щеке. Так вот, ты, конечно, прав, и зря думаешь, что я не боялся и не колебался. Только в какой-то момент я представил, что сейчас струшу и уйду, а потом, когда Пашке и Тиму понадобится помощь, кто-то другой тоже отвернется и уйдет. И тогда закатают в асфальт уже их.

Данька поддел пальцем жестяное колечко, и банка открылась с негромким сухим щелчком.

- Наша жизнь - в наших руках, сами делаем ее такой дерьмовой, какая она есть. Каждый, кто промолчит и отвернется, тем самым молча соглашается жить в грязи. Вот и все.

- А ты философ, - фыркнул Слава. Данька подмигнул ему.

- Пашка говорит, что я в каждой бочке затычка и на все имею свое мнение, - усмехнулся он, сделал глоток и поморщился от боли. – Не мог его не озвучить этим уродам.

- Получилось эффектно, - из-за банки, приложенной к щеке, улыбка у Славки вышла кривая. - Но, в любом случае, спасибо. Что не отвернулся. Хотя это и вправду тебя не касалось. Твоим друзьям повезло, - добавил он почти с завистью.