Простые люди, непростые судьбы

Утром удалось что-то поесть, безо всякого аппетита, просто надо было чем-то съедобным заморить голод. Невероятная сухость во рту и встроенный катетер сильно мешали глотать.

Дедка на утро перевели в другую палату, чем значительно облегчили нам пребывание в реанимации. Рядом со мной лежал молодой парень, которому регулярно делали инъекции, повышающие уровень сахара в крови. Днём его тоже перевели в профильное лечебное учреждение, ч остался один в палате.

Но пустовать палатам в реанимации не позволяли с периодичностью в час в палату приводили женщин из общего отделения, которые ложились под капельницу.

День прошел незаметно, ч хорошим самочувствием время пролетало незаметно. Я с аппетитом съел и обед и ужин. Сидя на кровати с поднятым изголовьем, есть все-равно было неудобно. Питался сидя на кровати поставив ноги на пол, а тарелку на тумбочку, этот прием пищи выглядел довольно привычно, если не учитывать тот момент, что сидел я абсолютно голый.

Ближе к вечеру начало ухудшаться зрение, из-за плохих сосудов приходилось принимать лекарство для поддержания хорошего зрения. Этот препарат с самого начала моего пребывания в реанимации забрала у меня докторша, не понимая, что делает. На небольшую просьбу по УЗИ ответила резко и хамовато, после чего общаться с ней было уже неприятно. Она также неровно дышала к мужскому члену, откидывала одеяло, разглядывала и трогала член, что несколько раздражало. Так вот, после ужина я попросил вернуть мне изъятые таблетки, на что дежурный врач отреагировал негативно.

— Пока вы в реанимации, будете принимать только предписанные лекарства — и он не понимал, что делает.

Я потребовал принести документ об отказе от госпитализации, подписав который беру на себя всю ответственность в случае неблагоприятного исхода. Врач пошел мне навстречу, после подписания документа он сразу перевел меня в общее отделение, правда, мою одежду мне так и не принесли, привезли в общую палату в одной простыне, одежду, включая верхнюю одежду и обувь пообещали принести утром. Через десять минут прибежала медсестричка, со словами: «Где мой любимый мужчина» — она вручила мне долгожданные таблетки, после чего со счастливой улыбкой удалилась. Принятое лекарство моментально подействовало. Многочисленные покалывания в зоне сетчатки свидетельствовали о том, что зрение возвращается к нормальной жизни, глаза, наполнившиеся слезами, внесли окончательное успокоение, жизнь продолжается, пусть и ненадолго.

Палата в общем отделении оказалась привилегированная, двухместная, совмещённый санузел располагался в палате, в отдельном отсеке, что очень упрощало жизнь при установке капельницы. Сосед по палате был мужчина 60 лет, у которого низкое давление давно стало нормой жизни. Что-то подобное ожидало и меня в ближайшем будущем, доживать до этого состояния явно не хотелось. Сосед оказался гостеприимным, при моем появлении сразу угостил меня горячим чаем, после чего я сразу уснул счастливым сном выздоравливающего человека.

Однако, следующая ночь оказалась не такая безмятежная, поднялась температура до 38.5 градусов. Температуру утром сбили, введя лекарство, которое заставило меня быстро пропотеть и вернуть температуру к нормальным значениям. Сосед после таких новостей заявил о твердой решимости покинуть стены больницы, я его решение поддерживал, он мог заразиться. Но его уговорили остаться ещё на сутки, курс лечения он не закончил. У меня к вечеру снова поднялась температура, снова укол и температура исчезла. Ночью потребовался ещё укол. Медсестра открыто сообщила о том, что я заболел ковидом. Если на утренней пробе предварительный диагноз подтвердится, мою палату переведут на карантин. Диагноз подтвердится, но от меня решили избавиться и отправить в инфекционную больницу. Мне эта идея не понравилась, решил выписаться вообще из больницы для амбулаторного лечения. За инфекционной больницей в городе закрепилась плохая слава, немалая доля покойников поступала в морги именно из этой больницы. Второй по значимости поставщик был туберкулёзный диспансер, находящийся неподалеку. Выписав эпикриз меня отправили домой. Врачи в поликлинике меня обрадовали, заверив, что я перенесу острую инфекцию в лёгкой форме. Через пять дней, курс лечения был закончен, о моем выздоровлении меня официально уведомили. Постепенно исчезла сухость во рту, исчезла головная боль после извлечения катетера, но шрам и опухоль, оставшиеся от него прошли только через две недели.

Ковид за несколько лет унес много человеческих жизней, это очень опасный вирус, если его не лечить. Он проникает в человека, серьезно осложняя функционирование многих органов и мозга. Последствия будут ощущаться всю оставшуюся жизнь, плохие сосуду обеспечены точно.

Недавно посмотрел небольшое видео, в котором мужчина средних лет поведал о нескольких недостроенных пустующих многоэтажках, стоящих несколько лет. Сотни обманутых дольщиков, которые давно уже не судятся, многих уже нет в живых. На лицо стремительное вымирание России, которое с годами будет только прогрессировать.

-

Шакалы