Простые радости

— Хорошо, отец. Обещаю подумать об этом еще раз. Но, пожалуйста, не начинай надеяться. Я и правда не уверен, что из этой затеи выйдет что-то стоящее.

Эл пару раз пробурчал «пока» и повесил трубку. Сьюзен положила пленку и повертела в руках несколько фотографий, разложенных на столе, пытаясь казаться глубоко озабоченной и в то же время избавиться от чувства неловкости.

— Это был мой отец… — начал объяснять Эл.

— Извините, надеюсь, я не…

— Нет-нет, все в порядке. — Эл взъерошил волосы. — Он уже давно пытается сосватать мне эту работу по общественным связям в Иллинойском университете. Он там сам работает.

Сьюзен глубоко вздохнула.

— Почему вы хотите остаться здесь? — спросила она, указывая на рабочий стол с пленками и сырыми отпечатками. — Это искусство, настоящее искусство. Вы — невероятно талантливый художник. Почему же теряете время здесь, в «Курьере», в крошечном городке Ороре?

Эл нахмурился и отвернулся, внимательно посмотрел на свои ботинки, потом снова взглянул на нее.

— Видите ли, я не считаю это потерей времени. И не считаю неполноценной, неблагодарной работой. Думаю, что могу сделать много хорошего и полезного, работая в этом городке, для его жителей, намного больше, чем даже в Чикаго. Может, когда-нибудь вы поймете, — сказал он, забирая у нее из рук негативы. — Что же до дня сегодняшнего, то, думаю, вам лучше вернуться в отдел и закончить свой репортаж.

Сьюзен повернулась и, спотыкаясь, вышла. Она чувствовала, что совсем запуталась. Разве не сделала она ему комплимент? Он действительно невероятно талантлив. Это видно невооруженным взглядом. Его фото — настоящие произведения искусства. Она полагала, что похвалила его. Нет, ей никак не понять его отношения…

Но Эл думал, что он-то прекрасно может разобраться в Сьюзен. Он так злился на себя, что зазвал ее в фотолабораторию. Что он хотел доказать? Что тот намек на чувствительность, который он успел в ней заметить, может ожить под влиянием его замечательных снимков? Ему следовало бы знать, что это пропащий случай.

«Оставь ее в покое, Коулсон. От нее не будет ничего, кроме неприятностей. Ты точно не сможешь изменить ее мнение и желание добиться так называемого успеха в большой и важной газете. Ты, Эл Стивен Коулсон, совершенно точно не будешь тем, кто покажет ей, что на самом верху не так-то и здорово и что в этом маленьком городке полно всего, что можно любить и быть от этого счастливым. Позволь ей узнать это самостоятельно».

Эл бродил по лаборатории и швырял пинцеты, пустые кассеты и прочие инструменты, пытаясь выбросить Сьюзен из головы, но, как ни старался, ему это не удавалось. Как только она вошла, все неожиданно обрело цельность, стало мягким и теплым на ощупь. А когда ее спина под его рукой напряглась, он сразу понял, что она ощутила нечто, возникшее между ними. Казалось, даже воздух мгновенно наэлектризовался. В ту минуту, когда они оказались вместе, все переменилось.

Но он обидел ее, сильно обидел, она была настолько разочарованной, когда он забрал у нее негативы. Она простояла целую минуту, вытянув перед собой пустые руки, прежде чем уронить их. Потом нервно заправила за ухо выбившуюся прядь и выскочила из лаборатории, как раненый зверек, будто даже не поняла, что же с ней случилось. Если бы Эл мог лягнуть самого себя, он непременно это бы сделал. Это все его вина. Ему бы следовало промолчать.

И лучшего всего держаться в стороне и перестать думать о ней. Он должен. Иначе сам нарвется на новую боль, новые разочарования…

Едва ступив в помещение отдела новостей, Сьюзен уже знала, что ее лицо пылает. К счастью, Нора ушла на ленч.

Она упала на свой стул и безучастно уставилась на экран компьютера. Неожиданно раздался телефонный звонок и отвлек ее от бесцельного времяпрепровождения.

Она сняла трубку.

— Уэллс.

— Сьюзен?

Наверное, ее подружка Гейл наконец прослушала свой автоответчик. Сьюзен вкратце рассказала ей о событиях первого дня и встрече с Эл. Напряженная работа на чикагскую «Пост» не оставляла Гейл много свободного времени на встречи и беседы с друзьями, и две молодые женщины смирились с тем, что в основном им придется общаться посредством современных средств электронных коммуникаций.

— Привет, Гейл, — сказала она. И сразу сама почувствовала напряжение в своем голосе.

— Что-то у тебя голос странноватый. Случилось что-нибудь? Неприятности?

— Нет-нет. Просто трудный день. — Сьюзен потерла висок кончиками пальцев.

— Ага, знаю, что ты имеешь в виду…

— И твой в «Пост» тоже тяжелый?

— Не так, чтобы уж очень хорош. Меня сегодня весь день гоняют туда-сюда. А сроки просто убийственные. По-моему, я в последнее время нигде не была. Работаю дни напролет, и во имя чего? Но ладно, не будем обо мне. Расскажи, что там происходит с этим красавцем фотографом? Познакомилась с ним поближе? О-о, кажется, что-то все же происходит. Давай, рассказывай.

— О, Гейл, он так злит меня, не могу даже передать тебе.

— Давай, давай, приступай.

Сьюзен вздохнула и быстро окинула глазами комнату.