Простые слова

С давних времен многие из нас сожалеют о том, что мы больше не видим чудес, а другие просто удивляются, почему их больше нет. Возможно, они случаются до сих пор, но мы их не наблюдаем, а если все-таки замечаем, то они кажутся нам неубедительными. Чтобы стать свидетелем настоящего, значительного чуда, нужно уверовать в эту его значительность. Без этого мы не увидим в нем ничего чудесного. Убедительность чуда в качестве доказательства не присуща ему самому, она зависит от нашей готовности принимать его в таком качестве. Если человек не хочет считать определенное событие чудом, то оно таковым и не станет, — о нем будут говорить, что это совпадение, необъяснимый феномен или просто случайность, и дальше этого дело не пойдет. Если же я верю, что события важны и кроме самого факта своего существования имеют какое-либо значение и смысл, то, чтобы увидеть чудо, мне не нужны экстраординарные, сверхъестественные происшествия. Я могу идти по улице, смотреть на солнечный свет, и этого будет достаточно. Но если я не готов к нему, вид тридцати танцующих ангелов не произведет на меня впечатления. Я их сфотографирую, отошлю фото в газету, и на этом все закончится.

Между прочим, это относится практически к любой отрасли знания. Для начала мы должны поверить в то, что факт или цепь событий имеют значение, и только тогда мы можем интерпретировать их каким-то образом. Если они не осмысленны в наших глазах, то воспринимаются как данность и никак иначе — мол, а почему бы и нет? Мой покойный дядя однажды сидел в поезде и читал научно-популярную книгу под названием «Почему горит огонь?» Спустя некоторое время его сосед напротив спросил: «Вы похожи на интеллигентного человека. Почему вы читаете такие глупые книги? Одно название чего стоит!» Дядя спросил: «А что здесь не так?» Незнакомец воскликнул: «Что это за вопрос? Если вы не зажжете огонь, он не будет гореть; если вы его зажжете, то почему он не должен гореть?» Если какой-то конкретный вопрос покажется нам бессмысленным, мы не обратим на него внимание. Попытка выстроить идеи или события в осмысленном порядке зависит от веры в то, что такой порядок существует.

Дабы проиллюстрировать эту точку зрения, давайте обратимся к понятию «письменность». Человек, умеющий читать, попытается расшифровать строчку текста на другом языке, даже если там много непонятных знаков. Тот, кто не знаком с понятием «письменность» и никогда прежде с ней не сталкивался, примет буквы за узор или пятна. Если вы заранее не готовы согласиться с тем, что тот или иной вопрос имеет смысл, вы не станете его задавать.

С этой точки зрения, каким бы ни было чудо: сверхъестественным, или не вступающим в противоречие с законами природы, или даже привычным, — оно полно значения только тогда, когда человек готов воспринимать его, готов «читать книгу». Если я не верю в то, что в чуде скрыт некий тайный смысл, мне и в голову не придет искать его. Не факты изменили бы мое мнение, а наоборот: оно повлияло бы на интерпретацию фактов. Мои представления о том, что следует искать, будут определять то, какие вопросы я буду задавать.

Некоторые люди, обладающие более интеллектуальным складом ума, ищут Б-га с помощью философских доказательств. Есть множество доказательств Его существования — как, впрочем, и обратного — в различных книгах по философии и теологии. Однако ни одно из этих не будет убедительным[4], если человек сам не захочет, чтобы его убедили. Человека, который не желает верить в Б-га, невозможно превратить в верующего — и наоборот. Что бы он ни узнал, ничто не сможет убедить его до тех пор, пока этот человек не будет готов воспринимать увиденное как доказательство. Если он еще не готов к этому, в ответ вы услышите: «Ну и что? Какое это имеет значение?»

Готовность принять новые аргументы и доказательства зависит от уже сформированных убеждений человека, но не ограничивается одной лишь сферой религиозных верований. Нечто подобное случается и в других областях человеческой деятельности. Один юрист описывает в своих мемуарах, как он пережил подобную ситуацию. Он был стажером у окружного прокурора, и ему было поручено выступать в суде с обвинением по определенному делу. Посреди процесса его стажировка закончилась, и он был принят на работу младшим партнером в частную адвокатскую фирму. Первое же дело, которое было ему поручено, оказалось защитой того самого человека, которого он до этого обвинял. «Тогда, — пишет он, — я начал понимать, насколько все субъективно. Доказательства были у меня перед глазами, но мне пришлось занять позицию по другую сторону, и это изменило весь процесс моего мышления».