Простые сложности

Теперь я понимаю, что значит выражение, которое сестра постоянно мне повторяет - «будь проще». Это не о том, чтобы терпеть всякого рода унижения, оскорбления, безропотно принимая ненужную грязь; насиловать себя общением с неприятными людьми; засовывать собственное мнение глубоко и надолго, чтобы, не дай Бог, не вызвать негатива у других. Это о другом - нужно быть проще в плане отношения к жизни и людям. Не переживать из-за пустяков, не принимать мимолётный негатив, ничего не доказывать посторонним людям. Всё, что важно: родные и близкие рядом, здоровы и живы. Не твоё – отвалится само собой, как засохшая грязь с ботинок.

Именно так теперь я и поступаю: всё ненужное, приносящее дискомфорт - мимо. К чёртовой матери семейство Ореховых с их желаниями, которые должны исполняться всеми и незамедлительно. Больше так не будет.

- О, ты даже не плачешь! - удивляется Янка, внимательно рассматривая моё лицо.

- Не стоит Юра моих слёз, - усаживаюсь за стол, продолжая ужин.

- Ну, наконец-то, - сестра возносит руки к небу, - месяц наставлений не прошёл даром. Надеюсь, ты разговаривала правильно?

- Спокойно, сдержанно, по делу.

- Горжусь, - вскакивает, чмокая меня в щёку.

И я собой горжусь, потому что именно сегодня, впервые за несколько месяцев, я смогла поговорить с Юрой десять минут, ни разу не заплакав. Это доказывает лишь одно - Орехов медленно, но верно, уходит из моей жизни.

Глава 3

- Готова? - Янка заглядывает в мою комнату уже третий раз, подгоняет.

Я сменила три рубашки, брюки на юбку и всё равно недовольна своим отражением в зеркале. Кажется, слишком обтягивает, но сестра утверждает, что я выгляжу чудесно. Русые волосы собраны в аккуратный хвост, зелёные глаза слегка подчёркнуты тонкими стрелками, помада в сдержанных тонах - ничего вызывающего и кричащего. Замечаю едва уловимую паутинку морщинок во внешних уголках глаз, скорее всего, видимую лишь мне. В этом году мне двадцать девять, и первые признаки приближения четвёртого десятка на лицо.

- Да. Времени переодеваться больше нет.

Усаживаем мальчишек на заднее сиденье автомобиля сестры и выдвигаемся в город. Она подвозит меня в нужное место, высаживает перед четырёхэтажным серо-голубым зданием. Я уже и забыла, как выглядит место моей работы. Несколько успокаивающих наставлений, и оставшиеся в машине отправляются в детский сад. Я бы сейчас не отказалась оказаться там: хорошо кормят, есть дневной сон, и единственное, что от тебя требуется, хорошо себя вести и проситься на горшок.

На ватных ногах иду ко входу, почему-то опасаясь, что меня не пропустят. Ожидания оправдываются, и охранник требует пропуск, которого у меня нет. Делаю быстрый звонок Светлане Владимировне, и тут же двери офиса передо мной распахиваются.

Коридоры из кричащего красного перевоплотились в приглушённый персиковый, не вызывая раздражения. Везде цветы, приятно пахнет и офисные стеклянные двери сменились матовыми серыми. Раньше я себя здесь чувствовала, словно в большом аквариуме, где каждый может видеть, чем ты занимаешься на рабочем месте, и кто к тебе пришёл. Это раздражало и нервировало, потому что каждый сомнительный жест мог породить волну слухов и догадок, как правило, не приводя ни к чему хорошему.

- Доброе утро, - втискиваюсь в приоткрытую дверь кабинета Уваровой. - Можно?

- Нужно, - Светлана Владимировна, кажется, невероятно воодушевлена моим появлением, а искренняя радость свойственна ей лишь в особых случаях. - Правда, Аня?

- Да, - худенькая девушка в веснушках интенсивно кивает, улыбаясь.

- Так, сейчас в отдел кадров, бумажки там всякие, новые реквизиты и так далее. Сама знаешь. А потом введу тебя в курс работы с новым начальством.

- Может, не стоит в отдел кадров? Я фамилию менять буду, а соответственно все документы.

- Надо. Сначала так, а потом уже меняй, что хочешь, - подталкивает в спину, практически выталкивая меня из кабинета. - На четвёртый этаж, всё на прежних местах. Иди.

Поднимаюсь по лестнице, здороваясь с мимо проходящими сотрудниками, удивлённо кивающими мне в ответ. Меня никто не помнит, да и я пока не вижу знакомых лиц. Быстро решаю вопрос с девочками в отделе кадров, оповещая, что через пару недель поменяю документы. Как только у меня на руках будет решение суда, сразу же поставлю штамп о разводе и сменю фамилию на девичью. И пусть Егорка останется Ореховым, но я больше не хочу носить неприятную для меня фамилию, и быть хотя бы через неё связанной с Юрой.

Возвращаюсь в просторный кабинет, как я поняла, теперь являющийся моим непосредственным местом работы на долгое время. И, если раньше я не испытывала особой эйфории от нахождения с начальством в одном кабинете, то сейчас даже благодарна такому раскладу, надеясь на помощь Светланы Владимировны.