Простые вещи

Что? Что?!– Отнюдь! – продолжил он. – Я хочу, чтобы правду о себе и своей жизни рассказал мне тот, кто лучше всего знает предпосылки твоих поступков – ты, Артур Сербин. Откуда в тебе это? Почему ты? Я ничего не понимаю…– Что? Что?! – уже вслух дважды выкрикнул я.Я всегда боялся правды от Андрея Резнёва, но оказаться готовым к тому, что он ничего не знает, кроме того, что я являюсь каким-то непонятным феноменом – стало для меня настоящей неожиданностью.

– Ты хотел услышать мою теорию? Готов попрощаться с здравым рассудком? А? Я готов.

– Я слушаю.

– Моё единственное предположение состоит в том, что ты – бессмертен. Ты обладаешь всемогуществом. Ты можешь создавать целые миры. Наблюдать за ними. Разрушать. Однажды тебе наскучило твоё всезнание, и твоя вечность настолько насытилась серостью и однообразием, что тебя стало настолько мерзко, что ты решил действовать в совершенно другом ключе. И что тогда? Ты создал отдельный мир. Нет. Целую Вселенную. Ты лично задал все параметры, и вступил в эту игру. Твой персонаж оказался случайным парнем по имени Артур Сербин, по умолчанию имеющий минимум знаний об окружающей реальности… Твоя память была стёрта в целях полного погружения в новый мир. И только здесь ты стал снова ощущать все прелести смертности, неведения и беспомощности. Ты наконец-то добился того, чего жаждал столько тысячелетий. Ты познал всю полноту бытия.Я считал себя сумасшедшим? Забавно. Да по сравнению с этим двуличным персонажем… Всё, чего я так опасался – оказалось ненастоящим. – Если я не прав… Так и скажи мне. Я страдаю от бессилия. Прошу тебя, Артур, расскажи мне то, что я так и не смог понять, – он развёл руки в сторону. – Я стою перед тобой и хочу, чтобы ты рассказал мне о том, что я так и не смог понять, – снова использовал речевой повтор он, бросая бычок от сигареты в сторону. Смысл существования потерян окончательно. – Ты позволил себе уже слишком много, – сквозь зубы медленно и чётко ответил я.

– Знаю, ты сейчас полон ненависти ко мне, и это нормально. Понятия не имею, как бы я поступил на твоём месте, например.

– Не смей себя ставить на моё место…– Как скажешь. Я готов согласиться с тобой во всём, Артур. Я хочу понимания между нами. Я хочу мира.

Самое интересное, что все его слова звучали максимально адекватно: без капли хитрости или интриг, которые вечно дополняли слова Резнёва. Чувствовалось, что ему это предложение далось очень нелегко.

– Прощай, Андрей. И знай, что ты прямо сейчас уничтожил мою последнюю надежду на то, чтобы оставить этот мир с чувством выполненного долга.Гром. Сверкнула молния. Ещё одна. И ещё.Я развернулся и уже хотел покинуть место действий, чтобы ещё раз хорошо обдумать новое чувство недосказанности моей истории. Один из моментов пойманной тишины был нарушен щелчком предохранителя.

– Стоять! Я не отпущу тебя без моей правды…

Хм… Его правды? Хорошо.– Думаешь, мне по-прежнему не безразлична моя судьба? Стреляй, если хочешь и проваливай.

– Артур, Артур… Ты ведь слишком любишь своего друга, чтобы дать ему умереть до восхода солнца. Выпускники через несколько часов приедут сюда встречать рассвет.Этот ублюдок по-прежнему продолжал играть по безжалостным и нечестным правилам. Что же, ты хочешь правды?

– Хорошо, – я стряхнул с себя капли дождя, которые успели скопиться на моей одежде за то время, пока я стоял на одном месте. – Будет по-твоему, – и я стремительно зашагал в его сторону.

Я заглянул к нему в глаза, как можно глубже, выжидая подходящего момента, который вот-вот должен был наступить.

– Андрей. Навин… Как к тебе лучше обращаться? В общем, не столь важно. Помнишь, ты при нашей первой встречи сказал мне, что я – ничтожество? – я аккуратно приметил свою текущую цель под отступающей волной. – Теперь я абсолютно уверен в обратном. Настоящее ничтожество среди нас двоих… – я выждал небольшую паузу. – Здесь только ты.Вот он, мой долгожданный момент истины. Я моментально окунул руку в ледяную воду, чтобы схватить тот самый камень и как можно сильнее ударил Резнёва по лицу. И ещё раз. И ещё…

Разодрав его правую щёку и часть верхней губы, необъяснимое явление желало, чтобы я продолжал избиение. Резнёв рухнул на мокрый песок лицом вниз, некоторое время, пролежав совсем без движений. Затем он всё-таки нашёл в себе силы перевернуться и довольно хладнокровно посмотреть мне в глаза. – Сербин, – шепелявым и противным голосом еле слышно пробормотал он. – Сербин, – повторил он.

Резнёв пришёл в себя, откашлялся и даже сумел подняться на ноги, даже не думая о том, чтобы начать мне как-то угрожать.

– Прошу тебя… Расскажи мне… – еле-еле открывая рот промолвил он.Совсем недалеко от нас с Андреем, в морской пляж ударила молния, которая на некоторый промежуток времени обескуражила нас обоих.

Я властным и неспешным шагом подошёл к нему, ещё раз заглянув в его уродливое лицо, истекающее кровью. Мне стало противно и мерзко.

– Что? – спросил я. – Нравится? Мне давно уже надоела твоя ложь. Мне надоел ты.