Простые вещи

– Откуда ты знаешь? – удивилась я. Но потом поняла: – А, ты имеешь в виду своего дядю. Нет, это не он. А теперь, будь добр, проваливай.

– Одну минуту! Софи!

Нет, я не повелась на щенячьи глазки Петера. Просто опасалась, что его крики под окном привлекут внимание дяди.

– Хорошо. Только быстро. И не кричи так…

Я сдалась и пропустила его внутрь. Но я не ожидала, что он протащит с собой огромный чемодан.

– Это что такое? – спросила с подозрением.

– Я разорвал помолвку, – торжественно заявили мне, – и ушел из дома.

– Молодец… – рассеянно похвалила я, поведясь на горделивую интонацию Петера. Но затем до меня дошло, что он сказал. – Что?! И ты решил теперь поселиться у меня?!

– Нет-нет. Я снял себе комнаты в соседнем квартале. Но после того как вчера случайно разбил одну из своих игрушек, домовладелец заявил мне, что я обязан избавиться от всех артефактов. Вот я и подумал, что, возможно, ты разрешишь пока временно подержать их у себя.

– А что за игрушка? – заинтересовалась я. – Стены хотя бы целы?

– Дымная ловушка, абсолютно безвредная. А соседи вызвали пожарную повозку, – вздохнул Петер. – Так могу ли я доверить тебе свои артефакты?

– М-м-м, сейчас не лучшее время. Давай…

– Софи, что это за молодой человек?

Ну вот, и дядя вышел, решив принять участие в развлечении. И я, кажется, окончательно пала в его глазах. Объяснить взъерошенного молодого мужчину, пришедшего ко мне с чемоданом в руках, было весьма сложно. Может, за коммивояжера его выдать?

Петер с громким стуком поставил чемодан на пол и, просияв дружелюбной улыбкой, протянул дяде руку:

– Добрый вечер! Я Петер фон Шефнер, друг вашей племянницы.

– О-о-о, один из двух значит? – взглянув на меня с укоризной, тихо сказал дядя. – Я-то принял это за шутку.

Барон был слишком хорошо воспитан, чтобы устраивать скандал. Он вежливо ответил на рукопожатие.

– Клеменс фон Гревениц. Я знал вашего отца, вы очень на него похожи.

Прозвучало совсем не как комплимент. Я кинула весьма красноречивый взгляд на артефактора.

– Мы с Петером сокурсники. Он зашел по учебным делам. Так ведь?

Шефнер младший активно закивал.

– Да-да, твой научный руководитель интересовался, когда ты вернешься к учебе.

– Завтра и вернусь, – твердо пообещала я.

Дома оставаться опасно. Мало ли кто еще решит заглянуть в гости, и какие встречи все это сулит. Фантазия подкидывала самые странные сочетания – Шефнера-старшего и Шварца, пьющих у меня чай. Гайне и опять же Шефнера, обсуждающих политику за кофе в моей гостиной… А потом, может, и невеста Петера заглянет посмотреть на разлучницу. Одновременно с Мартой. Бр-р-р.

Чем больше я буду занята, тем меньше шансов, что меня во что-то втянут.

Избавившись от Петера, я еще битый час уверяла дядюшку, что не состою ни в каких порочащих род Гревениц связях и не привожу в дом посторонних мужчин. Кати, приведенная в гостиную как свидетельница, активно кивала, подтверждая мои слова.

Наверное, оправдываться перед дядей было необязательно. У барона фон Гревеница не имелось рычага давления на меня. Я была финансово независима, имела свой дом и давно вышла из возраста, когда мне нужен был опекун. Но ссориться с дядей тоже не хотелось. Он был, в принципе, неплохим человеком, довольно одиноким. Как и я теперь. Так что я вполне могла пойти ему навстречу в некоторых мелочах. Тем более что он скоро уедет в свое поместье, а я вернусь к разнузданному образу жизни – буду ночами проводить время со своими артефактами, шептать им всякие нежности…

В итоге я стала жертвой своей мягкосердечности, пообещав дяде то, что мне претило до глубины души. Мне предстояло войти в высший свет. На мои робкие попытки возразить, что я еще в трауре, мой консервативный дядюшка ответил, что я не в том возрасте, чтобы ждать еще год. Кажется, он так и не мог определиться, кто я – унылая старая дева, помешанная на науке, или легкомысленная девица, строящая глазки всяким там Шефнерам…

Светские рауты и званые вечера меня не прельщали, но, немного поразмыслив, я решила, что это неплохой способ для того, чтобы сделать себе имя. Вот приду я куда-нибудь… Такая вся красивая, в роскошном платье. И с артефактами собственной работы. Да у меня отбоя от клиентов не будет! Баронесс и баронов, герцогинь, графов и прочих скучающих от безделья аристократов, не знающих, куда потратить свои деньги.

Я ненавидела жеманных баронесс и напыщенных графов. Я ненавидела роскошные платья, оказавшиеся жутко неудобными. И мне до чертиков надоело быть постоянно красивой. От завивки волос горячими щипцами мне казалось, что я скоро облысею, а мозоли от изящных туфелек упорно не хотели заживать. Вежливая и милая улыбка так прилипла к моему лицу, что казалось, меня и похоронят в таком виде, улыбающуюся…

Прошло всего два месяца с моего официального выхода в свет, и это был всего лишь пятый случай, но развлечения и местная публика уже успела мне наскучить.

– Милая Софи, скажите же моему мужу, что он должен быть осторожнее в своем увлечении антикварными украшениями. Вдруг на них какое-то проклятие!