Простые вещи

Когда я впервые встретила Мартина, мне показалось, что он мало похож на своего племянника. Лишь внешнее сходство, хотя черты лица Шефнера-старшего были резче, а вместо юношеской изящности он обладал жилистостью и поджаростью матерого хищника. Характеры были и вовсе прямо противоположны. Петер легкомыслен и вспыльчив, но отходчив и довольно добродушен. А вот его дядя, пусть и не был лишен определенного очарования, обладал вкрадчивостью лиса и хваткой бульдога. За элегантными манерами скрывался весьма опасный человек. Впрочем, каким и должен быть глава СБ.

И все же они были похожи в мелочах. Поворот головы, походка, мимика. Петер отлично владел своими чувствами, но я знала его довольно давно и поэтому легко могла понять, когда он зол, расстроен или заинтересован. Сейчас, к примеру, он изображал интерес к своей спутнице, мыслями витая где-то в другом месте.

Петер почувствовал на себе мое внимание и повернул голову, легко улыбнувшись мне уголками губ. Но взгляд его был другим: серьезным, напряженным и удивительно обжигающим.

Мартин Шефнер смотрел на меня точно так же. Он больше не пытался ко мне прикоснуться, но его взгляды я чувствовала даже с закрытыми глазами. Возможно, я была слишком мнительна. Но могло ли быть так, что менталист заинтересован во мне… как мужчина в женщине? Эта мысль смущала и в то же время льстила, хотя я и осознавала, что внимание главы СБ ничего хорошего мне не принесет.

Петер привел нас в тот же гостиный дворик, где я пила кофе с его дядей, и, заказав всего понемножку, начал развлекать нас придворными и факультетскими сплетнями. Марта, мало что знавшая о столичной жизни, была золотым слушателем для моего друга, я же опять ускользнула в свои мысли.

Захотелось курить. Я знала, что Петер терпеть не может сигаретный дым, поэтому извинилась и вышла на крыльцо, накинув на плечи пальто. Прикурила сигарету и затянулась дымом с вишневым привкусом. Черт, еще одно напоминание о менталисте.

— У тебя что-то случилось? — Петер подошел незаметно и закутал меня в свой шарф. — Простудишься. Ну так что?

— Устала немного, — призналась я. — Ты оставил Марту одну в зале?

— Она вышла припудрить носик. Как она тебе?

Искоса взглянула на зябко ежившегося молодого мужчину.

— Почему ты это спрашиваешь? Не мне же с ней встречаться.

— Ты важный человек в моей жизни, твое мнение мне небезразлично, — серьезно ответил Петер.

— Она не похожа на твой тип. И кажется, очень тобой увлечена.

— Ревнуешь? — усмехнулся Петер, испытующе глядя на меня.

— Ты так думаешь? — вяло спросила я, стряхивая пепел на припорошенную рано выпавшим снегом траву.

— Нет, — тихо ответил приятель. — Тебе всегда было все равно, с кем я провожу время.

— Неправда. Я бы хотела, чтобы ты встретил кого-то хорошего и по-настоящему полюбил.

— Я уже люблю, и не надо говорить, что мои чувства фальшивка.

Ну вот, мы вновь вернулись к старому разговору.

— Тогда зачем морочишь девочке голову?

Петер горько рассмеялся.

— Беспокоишься за нее? Боишься, что соблазню и брошу? Не стоит. Марта — дочка мэра Торнема, богата, хороша собой и, что самое важное, не раздражает меня. И коли моим чувствам к тебе так и суждено остаться безответными, то почему бы не жениться на милой крошке Марте?

— А как же твоя невеста? — вырвалось у меня.

Артефактор заледенел.

— Откуда ты знаешь? — глухо спросил он.

— Твой дядя рассказал.

— Давно?

Я вздохнула.

— Достаточно. Она же из рода Ланге? Наверное, эта не та помолвка, которую легко расторгнуть.

Во взгляде Петера вспыхнула какая-то безумная надежда.

— Ты поэтому отвергала мои ухаживания? Боялась, что я обману тебя? — он схватил меня за плечи, заставляя посмотреть на себя. — Я разорву помолвку в тот же момент, когда ты согласишься выйти за меня замуж! София, стань моей, прошу.

— Восемнадцатое, — произнесла я, прикрыв глаза, не желая видеть лицо Петера в этот момент. Его разочарование, его злость. — Восемнадцатое предложение. Это уже давно перестало быть забавным.

Меня почти отшвырнули от себя.

— Забавным? — голос Петера зазвенел от ярости.

Марта выбрала не самый лучший момент, чтобы найти нас. Переводя испуганный взгляд с Петера на меня, она спросила:

— Что-то случилось?

— Все хорошо, — я выдавила улыбку.

— Нет, ничего не хорошо. Одевайся, Марта, мы уходим.

— Не надо, я уйду сама.

Мужчина не стал возражать.

Вернувшись домой, я поняла, что так и не отдала Петеру его шарф.

На следующий день у меня был практикум с Шефнером-старшим. Если он и знал что-то о нашей ссоре с Петером, то предпочел не подавать вида. Да и я вскоре отвлеклась — плетение ментальных чар требовало полной концентрации. Тем более что видеть плетения, как и все маги — не-артефакторы, менталист не мог, только чувствовать, и был не способен контролировать мою работу.