Простые волшебные вещи

– Какая прелесть! Наконец-то ты зашел сам, не оповещая о своем появлении дюжину младших служащих! – восхитился я.

– А я не обнаружил ни одного грыза: ни возле входа, ни в коридоре, – объяснил Андэ.

Он извлек из-под лоохи пыльную глиняную бутылку и торжественно водрузил ее на стол.

– Это из дедовских запасов. Не та приторная дрянь, которую наловчились варить наши трактирщики, а настоящее пряное укумбийское бомборокки двухсотлетней выдержки… Я пришел попрощаться. Этот ваш ташерский приятель, Гьята, сказал, что мы отплываем на рассвете.

– Ты рад? – спросил я, поспешно нашаривая в столе бутылочку с бальзамом Кахара: без глотка этого тонизирующего зелья я вряд ли смог бы превратиться в мало-мальски приятного собеседника!

– Я… Ну да, рад.

Андэ сказал это таким обреченным тоном, что я встревожился.

– Если не хочешь ехать в Ташер, оставайся дома, – мягко сказал я. – Ты не обязан это делать, парень.

– Нет, я хочу… Очень хочу! Но мне страшно, Макс. Полный конец обеда!

– Это как раз нормально. Конечно страшно: все бросить и рвануть неведомо куда… Даже если бросать особенно нечего.

– Я не впиливаю: что я там буду делать? – беспомощно сказал Андэ.

– Издавать газету! – рассмеялся я. – А что, опыт у тебя уже есть… Уверен, в Ташере еще никто не додумался, что людям позарез необходимы газеты!

– Газету? Это лихо… Но ваш приятель говорит, что его земляки и читать-то по большей части не умеют, – растерянно возразил Андэ.

И тут меня осенило.

– Знаешь, если они не умеют читать, ты можешь издавать комиксы… Ну, это истории в картинках. Они могут быть с коротенькими подписями, которые смогут разобрать даже малограмотные люди.

– В картинках? – Андэ заметно повеселел. – Ну вы даете, Макс!

Ночь прошла незаметно: я старался растолковать Андэ (и самому себе, заодно), как должна выглядеть газета для неграмотных жителей теплого Ташера. У Андэ, хвала Магистрам, обнаружились некоторые способности к рисованию, так что на радостях я умудрился немного перебрать «настоящего укумбийского бомборокки», чего со мной уже давно не случалось. В конце концов, я позорно задремал в своем кресле. Андэ понял, что как собеседник я больше не существую, и начал печально прощаться.

– Не делай такое скорбное лицо, дружище! – сонно проворчал я. – Мне начинает казаться, что я отправляю тебя в ссылку, а не в волшебную страну твоей мечты… Ты же можешь послать мне зов, в любую минуту, хоть несколько раз на дню!.. И потом, в конце концов, не навсегда же ты уезжаешь! Не понравится – вернешься. «Оставь надежду, всяк сюда входящий» – дурацкий девиз. Ни одна дверь на свете не закрывается навсегда!

– Вы не впиливаете, Макс, – печально сказал Андэ. – Яуезжаю навсегда, и вообще все всегда уезжают навсегда. Вернуться невозможно – вместо нас всегда возвращается кто-то другой, но это никто не впиливает… «Оставь надежду, всяк сюда входящий», – вы так сказали? Это стихи?

– Стихи, – улыбнулся я. – Очень старые. И не мои, ни в коем случае!

– Это очень хорошие стихи, – твердо сказал Андэ и исчез за дверью.

А я остался сидеть в своем кресле, совершенно ошеломленный Вот уж никогда не думал, что у этого смешного парня есть шанс по-настоящему выбить меня из колеи! Как он сказал: «Вместо нас всегда возвращается кто-то другой»… О, господи!

Я встал и вышел из кабинета. Мне нужно было прогуляться, какой уж тут сон!

Мягкий оранжевый свет уличных фонарей, пронзительный ветер с Хурона, выпуклые разноцветные булыжники мостовой, зеленоватый диск ущербной луны на пронзительно-черном небе – все это были мои талисманы, надежно ограждающие меня от безумного одиночества. Тоже своего рода «простые волшебные вещи»… Может быть, через час вместо меня в Дом у Моста действительно вернулся кто-то другой, но этот парень был счастлив и спокоен – абсолютно!