Простым канцелярским шилом

Петигрю недовольно нахмурился. Эдельман был совсем не похож на человека, делающего хоть что-либо без достаточно весомых причин, но в данном случае они были и непонятны, и не внушали доверия. Особенно неприятно прозвучало его легкомысленное замечание о «внушаемости» мисс Дэнвил. Оно напрямую связывалось с его хладнокровной оценкой возможности, что на ее последующие действия обязательно повлияет сам факт, что она узнает о роли, уготовленной ей в этом пока еще теоретическом спектакле. Уж не замыслил ли он по каким-то только ему ведомым резонам причинить зло этой бедной уязвимой душе? И если да, то в каких целях?

Петигрю поежился. Нет-нет, так не пойдет, это не дело… Зачем снова впадать в мелодраматические подозрения? Особенно по отношению к собственным сотрудникам, с которыми ему еще работать и работать… Ведь ему это совсем не свойственно. Может, на него уже начала воздействовать атмосфера Марсет-Бей? Пытаясь привести свои мысли в порядок, Петигрю открыл папку, которую ему принесли буквально за две минуты до того, как он, сам того не ожидая, поймал Вуда за подглядыванием в замочную скважину кабинета старшего инспектора. Так-так, любопытно: оказывается, их интересует его мнение о желательности или нежелательности официального открытия уголовного дела в связи с незаконной торговлей взрывателями на черном рынке. Неужели это именно то, на что намекал Маллет во время их последней встречи? Посмотрим, посмотрим… Название фирмы «Бленкинсоп». Что-то смутно знакомое. Затем на память Петигрю вдруг пришли слова «досье „Бленкинсоп“», произнесенные мисс Кларк в гостиной, но в какой конкретно связи, пока неясно. То ли это было слишком давно, то ли не показалось достаточно важным… Трудно сказать.

Он с головой погрузился в чтение отчета Маллета. Да, у дела, безусловно, есть определенные перспективы, хотя вряд ли имеет смысл принимать решение в конце утомительного рабочего дня. Тем не менее Петигрю продолжал читать в надежде получить хотя бы общую картину, чтобы на свежую голову и более детально заняться делом на следующий день.

Увы, это ему тоже не удалось: снова помешали посторонние звуки за дверью. В общем-то звуки вполне знакомые — шарканье ног, сдержанные голоса, тихий смех… Нет, это уже переходит все допустимые границы! Обещанию Эдельмана и Вуда не беспокоить его верить не стоит, но нарушать его, когда не прошло и часа? Это выглядит уже как открытый вызов, если не наглость, и поэтому просто недопустимо!

Какое безобразие! Он в тихом бешенстве снова подошел к двери своего кабинета и резко распахнул ее. Но на этот раз никого не увидел там, где ожидал. Вместо этого его взор приковал тот факт, что от закрытой двери его секретарши быстро удаляется какая-то фигура — мистер Филипс! Причем с почему-то сильно раскрасневшимся лицом!

Петигрю немедленно вернулся к себе в кабинет. Вот уж чего он совсем не ожидал и не хотел видеть! Подсматривать за личной жизнью мисс Браун — даже совершенно случайно — просто унизительно… Что она теперь может о нем подумать? У него даже появилось желание зайти к ней и принести свои глубочайшие извинения, но это только усугубило бы содеянное. Она наверняка тоже станет неизвестно за что извиняться, а это было бы просто невыносимо. Вся вина, конечно, лежит на Филипсе, но лучше от этого никому не было. Чертов Филипс! Чертов Эдельман! Чертов старший инспектор и все, что с ним связано, включая это чертово досье «Бленкинсоп»! Петигрю почти физически ощутил глубочайшую ностальгию по Темплу. Эх, если бы вдруг оказаться там…

Глава 9 АТМОСФЕРА НАКАЛЯЕТСЯ

Хотя на следующее утро мисс Браун встретила его с таким невозмутимым видом, будто ничего и не произошло, Петигрю испытал заметное облегчение, когда она сообщила ему, что ей дали трехдневный отпуск за свой счет и что ей надо уже сегодня днем успеть на поезд в Лондон. Он вежливо пожелал ей хорошо отдохнуть, интересно провести время в столице и в ответ на извинения за столь запоздалое предупреждение галантно заверил мисс Браун, что на данном этапе работы ее внезапное отсутствие практически никак не затруднит ни производственный процесс, ни его личное существование.

— Поздравляю вас со столь счастливым приобретением хоть маленькой частички настоящей свободы, — закончил он. — Наш кадровик с самого начала категорически предупредил меня, чтобы я даже и не мечтал об отпуске вплоть до самого Рождества.

— Вообще-то меня тоже, но мне все-таки удалось уговорить его сделать для меня исключение.

— Вот как?

У Петигрю не было ни малейшего желания влезать в личные дела мисс Браун и, соответственно, интересоваться, каким именно образом ей удалось смягчить сердце этого цербера, но она продолжила сама:

— Мне не хотелось бы лишний раз беспокоить вас, мистер Петигрю, но я хотела бы поставить вас в известность о том, что совсем недавно получила некие материалы от нескольких известных страховых компаний, о которых вы мне упоминали, и мы с Томом решили остановить свой выбор на «Эмпирией».