Простыми словами

Правильно. Все преходяще. А источники тока будут всегда. Вот наш литий-борный сплав, который мы тогда придумали и до сих пор производим, никто повторить не может. Он запатентован, конечно.

Вам за границу можно?

Да, я выездной.

А кому вы подчиняетесь непосредственно?

У меня два начальника: один в Питере, другой в Москве. Борис Викторович Обносов возглавляет корпорацию «Тактическое ракетное вооружение», в которой 32 предприятия страны. Мы поставляем комплектацию для этих вооружений. Второй — Владимир Викторович Патрушев, который возглавляет концерн «Морское подводное оружие». В него входит пять предприятий. «Уралэлемент» —единственный в стране серийный производитель литий-ионных источников тока.

Как вы обозначаете сейчас ближайшие цели?

Личные? Производственные? Ну с производством все понятно: занять новую долю рынка. А личные — внуков воспитать. Четыре мальчика у нас: старшему три с половиной, младшему полгода: Иван, Петр, Александр и Владимир. Две дочери почти одновременно родили сыновей. Прабабушка, моя теща, у нас еще жива, ей 90. Она молодец, воспитывает пацанов.

А мальчиков надо по-другому воспитывать?

Конечно. Мальчишки активней, энергии больше, адреналин другой. Их из стороны в сторону кидает.

Что нужно сказать мальчику, чтобы он мужиком стал?

Да ничего не надо говорить. Сам поймет. Он живет и видит нас — какие мы, такой и он будет. Одной фразой это не делается. Это делается ежеминутно. Всей жизнью.

Вы много лет работаете вместе с женой, Ниной Ивановной, она финансовый директор. Расскажите, как вы познакомились?

Учились в одном классе. А поженились на последнем курсе.

Вы в школе в нее влюбились?

Да, в школе.

А она знала об этом?

Знала, конечно.

Она сказала, что вы на первом курсе сделали ей предложение.

Не помню, на первом или на втором. Она училась на экономическом факультете УПИ. Она мне очень здорово помогла, когда я пришел на «Уралэлемент», тут бухгалтерия была запущена так, что нас могли задушить штрафами. Я попросил Нину разобраться, и она навела образцовый порядок.

Вы жесткий руководитель? Трудно ей с вами работать?

Думаю, бывает трудно. В такие моменты она пишет заявления об уходе. Но я их урнирую.

Урнируете — от слова «урна»?

Совершенно верно.

А что это за черно-белая фотография у вас?

Это наша заводская сборная победила в городской эстафете. Видите дату: 9 мая 1988 года, это я только на завод пришел. Коллеги подарили снимок недавно, на день рождения. Мы, кстати, до сих пор заводские спартакиады проводим.

И вы бежите с подчиненными?

Да, конечно. В прошлом году на лыжах пробежал пять километров за 13,57 минуты и выиграл у всех.

И приз есть за первое место?

Есть.

И вы его берете?

(Смеется.) Я его тренеру отдаю.

Вы до сих пор активно занимаетесь спортом?

Я даже марафоны бегаю. Один в Кыштыме — «Распутье», 50 километров. Второй — «Европа — Азия», из Первоуральска в Екатеринбург, 55 километров.

Легко бежите?

Тяжело, конечно. Но бегу.

За сколько?

Часа за три. Я где-то в первой двадцатке ветеранов прибегаю. Да это что! Тут мы с зятем три года назад ввязались в супермарафон — 450 километров. На велосипедах, по бездорожью. Мы стартовали в пять вечера из Екатеринбурга, в районе Ганиной Ямы, в сторону Новоуральска, вернулись, потом Первоуральск, Ревда, в общем, там грязь одна, дальше через Уфалей, на Аракуль, на Иткуль, на Сысерть, путаница-путаница — и финиш там, где старт. Из семнадцати пар участников пришли только четыре. Дождь пошел, температура — градусов пять, хотя это июнь. Холодно ужасно. Первые семьдесят километров мы шли одиннадцать часов, вылезли из леса в четыре утра, в грязи по уши. Трасса невероятно сложная. Организатор по кличке Лось ее проходил по сухой погоде. Я ему потом сказал: «Ты что же нам устроил гонку на выживание? Километров двести — сплошное болото». Ночь, дождь льет, дороги затоплены, велосипед на себе тащишь. Но мы финишировали и заняли третье место. Вот, даже Кубок есть.

Владимир Борисович, а когда батарейка разряжается?

Все время.

А вы сам?

Это постоянный процесс. Постоянно набираешь потенциал. Заряжает сон. Семья. Мы, люди, все время заряжаемся и разряжаемся.

А вы когда-нибудь жалели, что не сложилась та линия, московская?