Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Но наши мозги пока еще держатся, поскольку «натовская угроза» - это имитация, которая очень нравится большинству населения. Ведь если НАТО хочет напасть, но не решается, значит, мы очень сильны, несмотря на кризис, снижение уровня жизни и запредельную коррупцию. Для телезрителя это хорошая новость. Вернее, не новость, а иллюзия, имитация. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад», - как точно подметил в свое время Пушкин.

Путин всё же — великий имитатор. Поэтому и выигрывает выборы за выборами.

Для чего нужен «взбесившийся принтер»

Важнейшей чертой российского политического режима последних лет (режима Вячеслава Володина, как назвали мы его выше) является деятельность «взбесившегося принтера». Так именуют порой Государственную Думу, которая принимает большое число репрессивных законов, запрещающих то одно, то другое, то третье. Конечно, речь не идет в данном случае о жестоких репрессиях сталинского образца, однако пространство нашей свободы регулярно хоть по чуть-чуть уменьшается. Причем не вполне ясно, зачем власть это делает. Кажется, что сами парламентарии не понимают смысла своей странной законотворческой деятельности.

У нас ныне запрещено оскорблять чувства верующих, пропагандировать сепаратизм, нетрадиционные сексуальные отношения среди несовершеннолетних, использовать в СМИ, книгах и кино специфическую лексику, принижать героизм предков. Возвращено отмененное ранее уголовное наказание за клевету. Давно уже запрещен экстремизм, хотя толком не выяснено, что это такое. Суровому наказанию подлежит «неправильное» участие в митинге. Серьезными ограничениями обложены популярные блогеры, не имеющие при этом возможности содержать специального юриста для того, чтобы разбираться, как им можно писать, а как нельзя.

Список запретов чрезвычайно велик, и наверняка я упустил здесь что-то важное, поскольку простому человеку невозможно отследить все новшества, которые плодятся в ходе законотворческого процесса. Иногда такая странная активность парламентариев порождает страхи относительно того, что нас чуть ли не готовят к новому репрессивному 1937 г.

Однако, в отличие от сталинщины, прошедшейся по миллионам советских семей, нынешнее наступление на свободы касается лишь немногих. На практике жизнь 99% граждан в связи с подобным изменением юридических норм вообще никак не меняется. Люди даже не знают про корректировку нормативных актов и спокойно живут, как раньше. Репрессивных законов в современной России сколько угодно, но репрессий почти нет. Так, может, деятельность «взбесившегося принтера» — просто случайность или следствие сильной идеологизированности и вопиющей некомпетентности парламентариев?

Пожалуй, нет. «Принтер» хоть и взбесился, но действует совершенно логично. Важнейшей задачей для российских властей сегодня становится обеспечение при необходимости «точечных» ударов по тем потенциальным лидерам общественного мнения, которые могут настраивать народ на оппозиционные действия. Новые законы предоставляют именно такую возможность.

Сам по себе народ пассивен и пока что к стихийному возмущению не готов. В экономическом плане жизнь у нас сносная, даже несмотря на кризис, и стихийных протестов обнищавших масс Кремль не ждет. Однако нервное напряжение в обществе нарастает. И если в нулевые годы или на рубеже десятилетий в стране еще было множество искренних фанатов Владимира Путина, которых ничем нельзя было бы настроить на протест, то ныне застой в развитии, коррупция чиновников и бессмысленная растрата миллиардов рублей на достижение внешнеполитических целей могут всерьез заинтересовать тех граждан, которые привыкли хотя бы изредка шевелить мозгами. Вопрос лишь в том, найдутся ли интеллектуальные лидеры, способные объяснить заинтересованным людям, что же действительно в России происходит, и призвать их к активным действиям.

Формально в демократическом государстве, каким считают Россию наши государственные лидеры, нельзя преследовать политических противников за разоблачение коррупции и за призыв к цивилизованному протесту. Однако можно напринимать множество всяких законов, руководствуясь принципом «Был бы человек, а статья найдется». Или, как шутили чекисты сталинских времен, «Если Вы еще на свободе, это не Ваша заслуга, а наша недоработка».

При ангажированности нынешних российских судов и расплывчатости формулировок законов, созданных «взбесившимся принтером», в случае надобности притянуть к ответственности можно любого человека. Вы говорите в лекции о проблемах нынешнего территориального устройства страны, а вас упрекнут в призыве к сепаратизму. Вы отстаиваете в статьях атеистическую точку зрения, а вам скажут, что это оскорбление чувств верующих. Вы расследуете коррупционные схемы, а вас притянут к суду за клевету на «ни в чем не повинного чиновника». Вы выходите в одиночный пикет, а он благодаря двум-трем провокаторам вдруг превращается в несанкционированный митинг со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями.