ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ

Но если я принимаю решение не волей произвола, не произвольно, но согласно известному закону, который признаю для себя обязательным к соблюдению, то я свободен, поскольку подчиняюсь найденному в себе самом императиву, которому я мог бы и не подчиняться. Закон не есть неизбежная природная необходимость, которой я подчинен, но необходимость норм деятельности и мотивировки, которым я могу следовать, а могу и не следовать. В признании подобных норм, ясных (offenbarer) мне как обязательные к соблюдению, и в следовании им я сознаю свою самость как свободную и реализую необходимость, которая, взятая в себе, лишь значит, а не есть (die an sich nur gilt und nicht ist). Какие нормы имеют силу - это я узнаю не от какого-либо авторитета; ибо в таком случае я произвольно подчинился бы чему-то чуждому (которому или предстою с доверием, следуя ему и не понимая, но все-таки оставаясь при этом самим собою; или же - в который я постепенно превращаюсь, отрекаясь от себя самого). Нормы я переживаю как очевидно значимые, поскольку тождественные с моей самостью. Если даже форма этих значимостей есть всеобщая форма, то содержание особенных значимостей специфицируется вплоть до предельно конкретного содержания, и в каждом случае его приходится обнаруживать в полном присутствии нашей самости. Эта самость, трансцендентальная свобода, в которой я через повиновение имеющим силу нормам обнаруживаю себя свободным как себя самого, есть активная свобода в сравнении с лишь пассивным знанием и опирается на необходимость, если сравним ее с относительной спонтанностью в произволе. И все же свобода знания и свобода произвола заключены в этой свободе. Так же точно, как не могло бы быть подлинной свободы без этих двух свобод, так справедливо сказать: нет свободы без закона (keine Freiheit ohne Gesetz).

Если, стало быть, в трансцендентальной свободе я удостоверяюсь в самом себе через следование закону, который я из собственной очевидности (Evidenz) признаю своим законом, - то все же я не могу и остановиться на нем при истолковании свободы в ее подлинном смысле. Закон понижается в достоинстве, если становится формулируемым окончательным правилом (formulierbaren endg"ultigen Regel) как выразимым в словах (aussagbaren) императивом, самость понижается до частного случая осуществления закона. В этой универсализации закона и самости, переводящей ее в самость вообще, мое конкретное сознание свободы не находит себе адекватного просветления. Рационально однозначная формула с необходимостью вынуждена застыть, принести с собою прямолинейность и механизацию.

Содержание закономерности в ее конкретном определении при приближении к историчной самости в определенной временной ситуации отнюдь не описывается законом трансцендентальной свободы. Это содержание возникает в полярности напряжения между тотальностью ведущей идеи и историчной уникальностью (Einmaligkeit) самобытия в его выборе.

2. Свобода как идея.

- Я становлюсь свободным, когда непрестанно расширяю свое ориентирование в мире, без границ довожу до сознания условия и возможности деятельности и когда даю слово в себе всем мотивам и даю всем им проявиться вполне. Но из этого агрегатоподобного скопления свобода возникает лишь в той мере, насколько осуществляется внутренняя соотнесенность того мира, в котором я действую, насколько все становится связано со всем не только фактически, но и для моего сознания, как ока возможной экзистенции. Такого рода соотнесенность не замыкается в закругленную и прочную форму (Gestalt); она остается в том бесконечном целом, которое не есть, но лишь становится как идея. Из нескончаемого многообразия в работе накопления ориентирований и мотивов силой живо присущей мне идеи являются структура и порядок, хотя и не становится предметной для меня иначе как только в замещениях и схемах. Движению в среде бесконечных объективных отношений предметного и в бесконечной рефлексии во мне самом, с тем чтобы живо явить в этом движении свое восцеление (Ganzwerden) как свободы, - этому движению противоположны теснота ситуации, односторонняя определенность некоторого закона, изолюрующая сила частного знания. Я тем более знаю себя свободным, чем в большей мере я обретаю определение своего взора и решения, своего чувствования и действования из тотальности, ни о чем при этом не забывая (Ich weiss mich um so freier, je mehr ich aus der Totalit"at heraus, ohne irgend etwas zu vergessen, die Bestimmung meines Sehens und Entscheidens, meines Fuhlens und Handelns gewinne).

3. Свобода как выбор (решимость).