— О, это действительно вы! Интересно, догадывались ли вы, как много значили для меня наши разговоры!
— А мне интересно, — сказала она, — знал ли ты, как много твои звонки значили для меня. У меня никогда не было детей, и твои звонки были для меня большой радостью.
И тогда я рассказал ей, как часто вспоминал о ней все эти годы, и спросил можно ли нам будет повидаться, когда я приеду в город опять.
— Конечно, — ответила она, — просто позвони и позови Салли.
Через три месяца я опять был проездом в этом городе. Мне ответил другой, незнакомый голос:
— Оператор.
Я попросил позвать Салли.
— Вы ее друг? — спросил голос.
— Да, очень старый друг, — ответил я.
— Мне очень жаль, но Салли умерла несколько недель назад.
Прежде чем я успел повесить трубку, она сказала:
— Подождите минутку. Вас зовут Пол?
— Да.
— Если так, то Салли оставила записку для вас, на тот случай, если вы позвоните. Разрешите мне прочитать ее вам? Так. в записке сказано: «Напомни ему, что есть другие миры, в которых можно петь. Он поймет».
Я поблагодарил ее и повесил трубку».
«Помечтав в саду на скамейке, заснуть с глазами полными звезд»
В старой индийский притче рассказывается об одном бедном деревенском пареньке, который учился у старого доброго учителя. В качестве оплаты за обучение он ежедневно раз в день приносил учителю свежую воду из родника. В распоряжении юноши было два больших горшка, висевшие на разных концах шеста, который он носил на плечах. В одном из горшков была небольшая трещина — след давнего падения на камень, в то время как другой горшок был целым и невредимым. По этой причине первый горшок доносил от источника до дома учителя лишь половину воды, в то время как второй всегда доставлял полную порцию.
В течение двух лет это продолжалось ежедневно: юноша, носящий воду, доставлял только полтора горшка воды в дом своего учителя. Конечно, безупречный горшок гордился своими достижениями, а треснувший горшок очень стыдился своего несовершенства и был настолько несчастен, что даже подумывал о том, чтобы однажды соскочить с шеста и упасть на острые камни.
Однажды, когда треснувший горшок почувствовал особо нестерпимую боль из-за своей несостоятельности, он решил заговорить с переносчиком воды возле источника:
— Я стыжусь себя и хочу извиниться перед тобой.
— Почему? — удивился юноша. — Чего ты стыдишься?
— В течение этих двух лет я был способен донести лишь половину воды, потому что эта трещина в моем боку приводит к тому, что вода просачивается в течение всего пути назад к дому твоего учителя. Ты каждый день делал эту работу, но из-за моих недостатков ты не получал должного результата от своих усилий, — удрученно сказал горшок.
Переносчик воды почувствовал жалость к старому треснувшему горшку, и, будучи сострадательным, он сказал:
— Поскольку мы возвращаемся к дому учителя, я хочу, чтобы ты обратил внимание на красивые цветы по пути к нему.
Действительно, когда они поднялись на холм, треснувший горшок обратил внимание на превосходные цветы на одной стороне пути, и это успокоило его немного. Но в конце тропинки он снова почувствовал себя плохо, потому что через него опять просочилась половина воды. И поэтому он снова принес извинения водоносу из-за своей несостоятельности.
Тут водонос сказал горошку:
— Ты заметил, что цветы росли только на твоей стороне пути, а не на стороне другого горшка? Дело в том, что я всегда знал о твоем недостатке, и я воспользовался им с пользой. Я посадил семена цветов на твоей стороне, и каждый день, когда мы шли назад от источника, ты поливал их. В течение двух лет я мог брать эти красивые цветы, чтобы украсить стол моего учителя. Без тебя, просто такого, как ты есть, не было бы этой красоты в его доме!
«Будь самим собой, остальные роли уже заняты», — советовал Оскар Уайльд. Я понимаю: как нет и не может быть двух одинаковых людей, так не может быть и одинакового счастья. Но от этого сама суть счастья ничуть не меняется. У каждого своя дорога к счастью. Но что такое счастье? Это радость, наполненная любовью. Радость — только внешняя форма счастья, а любовь — то, из чего оно состоит. То есть содержание счастья у всех одно и тоже — любовь.