Протей, или Византийский кризис

О битве под Касимовом сообщалось меньше, но в основном потому, что надежных сведений поступало очень мало, а ненадежные, хотя и поступали каждый час, но на то и были ненадежные, что в них верить и не предлагалось. Достоверно было известно лишь то, что уже вечером тридцатого августа, успев совершить в Соборной мечети Москвы лишь вечерний намаз Магриб, не посетив ни разу заведения мадам Делуази, сильно огорчив тамошних скандинавского типа девиц, наследный принц Икарийский сел в личный бомбардировщик «Симург» и отбыл на Оку в расположение быстро формируемого там фронта противостояния, призванного защитить столицу от укуренных шиитских полчищ. Некий Мехбубзахир Гулат, лидер неясного происхождения, появился в Касимове всего несколько дней назад и, встав во главе неизвестно из каких зубов дракона выросшей армии, привел войска в боевую готовность и повел их маршем на Москву.

Однако у Икарии, в отличие от мирных народов Северного Кавказа и Сирии, очевидно, имелись свои собственные зубы дракона, а также, как все помнили по отбушевавшей всего два года тому назад войне, имелись у нее и вакуумные бомбы. Оружие это на равнине малоэффективно, для него предпочтительно действие в условиях ограниченного пространства, но тому, кто под него попадет, мало не покажется, в радиусе двухсот метров не останется ничего живого, а в ста метрах даже от танков останутся одни обломки. И ведь тут речь шла лишь о тактическом варианте бомб, о прочих модификациях этого оружия не хотелось думать.

К тому же в России не действовал пакт от девяносто седьмого года о запрете противопехотных мин, подписанный шестьюдесятью государствами в Оттаве. Ни одну из международных инициатив Канады царь не поддерживал принципиально, и в итоге на его стороне оказывались там не только эскимосы, а чуть ли не все прочие национальные меньшинства, включая монреальских французов. Сулейман воевал на своей земле, не столько российской, сколько татарской. Мехбубзахир Гулат и Файзуллох Рохбар воевали в стране, где счет шиитов и ваххабитов шел на единицы. Запас шахидов был изрядно ограничен, а снайперши отряда «белые хиджабы» в условиях полевого сражения и отсутствие лесных массивов, пригодных для приковывания стрельчих к веткам, оказались малоэффективны. Шахиды в полевых условиях вовсе никуда не годились, да и пояса у них из-за нестабильности октогена гробили своих больше, чем чужих. Российские же установки залпового огня класса «Бабай», по-икарийски «Су бабасы», коих у Гулата и Рохбара не было, вообще сводили численное превосходство их армии на нет.

Судьба немногочисленных отслеживаемых членов семьи то ли правящей в России, то ли уже нет династии пока мало кому была известна и столь же малоинтересна, коль скоро и царь, и цесаревич три месяца как пребывали неизвестно где. Общеизвестно было, что большой треугольник в центре Москвы, от Москворецкого моста до Лубянской площади и до Садового кольца византийскими войсками не контролируется, что попытка штурмовать окружающие эту территорию баррикады по приказанию старших братьев Аракелянов приводит чуть ли не к стопроцентным потерям в рядах штурмующих. Контрактники Ласкариса на ведение долговременной осады не подписывались, и район пока оставался подчинен царскому правительству. После того как в том же районе открылся штаб войск мгновенного реагирования и его на вертолете посетил маршал Корсаков, пошли и вовсе неясные слухи о том, что все это не война, а сплошная видимость под кислотой. Правда, уцелевшие остатки кремлевской гвардии и практически не понесшая потерь особая женская бригада села Зарядья-Благодатского имени великого князя Никиты Романова район успешно защищали, но если бы осада затянулась на годы — кто знает, что могло бы случиться.

Кто сегодня воевал и за кого — понять было не проще, чем в Италии эпохи Возрождения и в Германии времен Тридцатилетней войны. Проще было вычислить тех, кто не воевал вовсе, потому как их было в России совсем мало. К тому же они, как заключенные в бетон русла подземных рек в наводнение, тоже переполнялись окружающим напряжением и стремились исторгнуть из себя все, что не могли в себе подавить. Фанаты императорского футбольного клуба «Красный пятигранник» уже пикетировали Кремль с требованием не отменять матч с римским «Аллегро канарино», а в Кремле их силу недооценивали, не зная, что империю способно погубить и меньшее.