Протер

– Да знаешь, я как-то немного про них забыл, ведь у моей головы был пистолет! Я впервые переживал такое. Да и вообще, с кем поведешься, это наверняка заразно! Да и, наконец, я должен признать, что это моя недоработка. Знал же, что этот район особенно криминальный, надо было просмотреть ситуацию заранее, поставить защиту.

– Как я понимаю, – разумно заметила она, – мы теперь без денег, и судьба вынуждает нас сделать с кем-нибудь то же самое, что сделали только что с тобой.

– Нет, это нехорошо. Я просто материализую необходимую нам сумму, а там пошлю запрос в контору, и нам вышлют необходимые деньги в городок твоего отчима, да и заодно сообщат, что мои кредитные карточки были украдены. До Бичрента, городка, где обитал отчим Дульсинеи, они добрались без особых приключений. Проискав отчима весь день по городу напрасно, они, наконец, к вечеру обнаружили его в изрядном подпитии в многолюдном, прокуренном и вонючем баре с одиозным названием «Семь толстяков». На самом деле толстяков в баре было значительно больше!

– Давай дождемся, пока он нагуляется, и прихватим его по дороге. Но я бы посоветовал тебе его не убивать. Зачем тебе лишние грехи? Это утяжеление кармы!

– Ну, опять ты за свое! Что, папа-священник в тебе проснулся?

– Нет! – ответил Протер. – Голос разума, и не проснулся. Он всегда со мной с некоторых пор.

– Нет, я не могу так больше! – сказала она, ощупывая свой «Байчжер». Пистолет явно просился в дело. – По дороге домой может случиться всякое. Нас может переехать грузовик, отчим может сдохнуть от разрыва сердца от своего поганого виски на пороге этой вонючей забегаловки.

– Откуда такие мысли? Я лично ничего такого не вижу! Дойдет он до дому, как и всегда, и нас грузовик не переедет… Ну, хорошо, как ты себе это представляешь?

– Очень просто! – ответила она.

– Я подойду к нему, приставлю к его поганому лбу пистолет и спрошу: ну, ты, обсос, помнишь еще маленькую беззащитную Кэтти? Попробуй с ней поступить еще раз подобным образом, засранец!

– Ну хорошо! – согласился Протер.

– А что потом?

– Потом суп с котом, – сказала она, видимо, не очень задумываясь над своими дальнейшими действиями и могущими возникнуть последствиями, ибо подсознательно считала задачу своей жизни после этого выполненной. Но так не считал корректор. Ему нужна была Дульсинея, дама его сердца, в которую он влюблялся все больше и больше.

– А может, я просто подойду, дам ему пару раз по морде, и мы мирно расстанемся?!

– Пару раз по морде за такое, что он со мной сделал, и потом мы мирно расстанемся?! Ты себе это как представляешь?! Тут сидит пара десятков головорезов, которые после твоих двух ударов сделают из нас отбивные, а потом сожрут их под свое дерьмовое виски!

– Так, может, надо было серьезней подготовиться? А вообще я же тебе предлагаю встретить его по дороге!

– Застрели меня лучше здесь, а потом исчезни, дематериализуйся! Я никуда не уйду! Она встала, решительно направилась к стойке бара, за которой грузной говяжьей тушей возвышался этот двухсоткилограммовый гигант.

Она стремително подошла к нему, на ходу ловко вытаскивая из кармана свой пистолет, и со словами: « Помнишь, мразь, Кэтти и ее бедную мамочку?!» – приставила «Байчжер» к его жирному, мгновенно вспотевшему лбу.

– Это ты, доченька?! – выдавил он из себя. – А мы тут вот с друзьями виски потягиваем. Его начала пробивать дрожь.

– Это было твое последнее виски, гад! – сказала она спокойным голосом, не предвещавшим отчиму ничего хорошего. Она медленно начала нажимать на спусковой крючок. Спусковой крючок у пистолета двигался сначала обычно плавно, но, перейдя определенную границу, соскакивал уже резко. Протер понял, что сейчас прозвучит выстрел, и что будет потом, известно только Богу. Он мгновенно инспирировал одному из игроков бильярда, уставившемуся на происходящее и автоматически подбрасывающему бильярдный шар, только что вынутый им из лузы, мысль сделать бросок этим шаром. И в тот момент, когда должен был прозвучать выстрел, он точно и метко, причем очень сильно, бросил его в Дульсинею.

Прозвучал выстрел. Заорал отчим: пуля оцарапала ему висок. Закричала Дульсинея от удара бильярдным шаром в руку. Бар взорвался сразу же многими голосами. И десятки людей бросились на Кэтти. Протер был уже рядом с ней, очищая пространство. Мощным ударом кулака он послал вопившего отчима в тяжелый нокдаун, провел серию ударов ногами, разметав первую пятерку нападающих. Кэтти сражалась плечом к плечу рядом со своим витязем. Последние годы она осваивала очень редкий стиль тибетского рукопашного боя Джимкерай. Ее ударов не было видно. Она крутилась юлой на одном месте, раздавая короткие, туго закрученные удары, под градом которых нападающие падали, как снопы соломы. Но ярость овладевала залом, загремели выстрелы. Протер явно перестал успевать отбиваться от десятка одновременно нападавших на него противников. Это создавало пьянящую обстановку близкой победы над какими-то заезжими гастролерами. Но тут вдруг что-то произошло. Кто-то третий встал плечо к плечу с Дон-Кихотами.