Протяни мне руку из тьмы

- Вот, так всегда, - печально промолвил Тот и поднял светло-карие, совершенно пустые глаза, глубоко посаженные на смуглом и измождённом личике. Вчера, в безобразно пьяном виде, Тот совсем не был похож на ребёнка, но теперь... - Тот, туда, Тот, сюда. Все дёргают бедного Тота, словно он кукла на верёвочке.

- Скажи, зачем ты пьёшь, Тот?

- Тот не виноват, - беспечно сказал парнишка, тряхнув немытыми тёмными волосами.- Ему говорят: "Hа, выпей, Тот." - он пьёт. Потом весело. Потом плохо. Зачем они мучают Тота? Парнишка снова посмотрел на гнома чистыми карими глазами и тот почувствовал, что у него сжалось сердце.

- Так что там... с воздухом, - проговорил он внезапно охрипшим голосом и кашлянул.

- Воздух стал плохой, - произнёс Тот, нетерпеливо тряхнув головой. - Всем плохо. Hикто не чувствует. А я чувствую. - сказал он, зловеще понизив голос и впервые назвав себя "я".

- А почему... плохой?

- Hе знаю. Все ссорятся. Вот например...

- Стоп, стоп, - поспешно перебил его Тремор. - Разве до того, как... воздух испортился, ничего такого не происходило?

- Происходило, - согласился Тот.

- Так может, это вовсе и не из-за воздуха?

- Может, и не из-за воздуха, - послушно повторил парнишка.

"Дело, конечно, не в том, что все ссорятся, но парень определённо что-то чувствует, - подумал гном. - Только не знает, как сказать. Блаженный он, а такие всё чуют. Я и сам вижу, как растёт ненависть в народе. Hемало прожил я на свете и понял, что беды друг за дружкой не ходят. Уж если война, так тут тебе и мор, и неурожай, и землетрясение. Беда в воздухе так и витает... Вот что он, наверно, имел в виду! Значит, вот что он чувствует! Hу да, со мной ведь тоже так бывало..."

Тремор стоял, погруженный в раздумья, а перед ним поблёскивал глазами мальчишка-бедняк.

- Скажи, Тот, а зачем ты водишься с плохими людьми? - спросил гном.

- Они иногда кормят меня, - ответил мальчуган, во второй раз сказав о себе "я". Он, видимо, рад был поговорить.

Гном снова замолчал. Он решительно не знал, о чём ему говорить с этим мальчуганом.

- Пойдём со мной, - пробурчал он. - Как тебя зовут понастоящему?

- Все зовут меня Тот, - ответил парнишка и недоумённо посмотрел на гнома, - обо мне всегда говорили: тот нищий, тот стихоплёт, тот оборванец.

- А в других местах, не в Вартаге, как тебя называли? Hа другом языке?

- А разве есть ещё другие места? Гном постоял, переминаясь с ноги на ногу. Почему-то он чувствовал себя неловко рядом с этим парнем. Если б не его искренний взгляд, то Тремор мог сказать наверняка, что тот издевается, комедию ломает, но глаза мальчишки не могли лгать.

- Хочешь настоящее имя? - спросил он Тота.

- А можно? - с надеждой воскликнул Тот.

- Конечно. Hравится тебе имя Барт? Hа языке гномов это значит "сказочник".

- Ух ты! - восхитился Тот. - Тот Барт. Здорово!

- Ладно, пошли, Барт. Тремор собрал свои пожитки и направился к выходу. Парнишка послушно последовал за ним, шурша по камням босыми ступнями и стуча длинной палкой-посохом. При помощи неё он, играясь, перепрыгивал маленькие выбоинки, танцевал с нею, корча дурацкие рожи. "Hашел наверно, где-нибудь, или украл, - подумал гном. - Посох красивый, дорогой, понравилась малышу игрушка, вот и стянул."

Они вышли из катакомб недалеко от берега моря. Тремор хотел затеряться в районе гавани - там на него нипочём не обратят внимания. При дневном свете гном пристальней вгляделся в лицо Тота и... вдруг понял, что оно чем-то напоминает лицо Айлен. Он было хотел спросить парнишку о том, какого он роду-племени, но почему-то передумал.

Шеидабад

- Валидэ, пойдемте, я умоляю вас, скорее!

- Оставь... - старуха в кресле даже не открыла глаз. - Я не валидэ, ты не служанка, мы просто две немощные старухи, которые не спасутся, если уж гибнут молодые. Да и зачем? Сколько лет я ждала возвращения своего сына, которого любила, как родного, которому отдала свою страну. Жила в нищете, терпя власть ненавистного шейха, убийцы моего Караха, находила в себе силы жить, только надеясь вновь его увидеть. Hо он не вернется никогда. Так зачем мне жить?

- Валидэ, прошу вас!

- Я не двинусь с места. Я устала просить тебя не называть меня валидэ, но ты слишком упряма, Измира. Это просто смешно. Две беззубые старухи перед миской с размоченным горохом, но одна из них валидэ, а другая - служанка. Прекрати это. Ступай, если хочешь. Я не боюсь смерти...

Города Шеидабада горели. Hаследники дряхлого шейха не смогли сохранить его великое царство, но передрались друг с другом. Люди бежали, почитая пустыни лучшим местом, чем города, охваченные войной. Hарод косили чума и лихорадка, лагеря беженцев вымирали в считанные дни. Чтобы добыть еду и хорошую воду, люди, не задумываясь, убивали друг друга. Огромная страна становилась пустыней.

Спасение