Против часовой стрелки

В моей комнате, говорю я. В моей постели. Так не пойдет. Шум воды прекратился. Дай мне, пожалуйста, полотенце, говорит она. Мы же не можем так разговаривать: я голая, а ты в сером твиде.

Я хочу сказать: ну, пожалуйста! Я хочу сказать: ну послушай же, что я тебе скажу! Не говорю, бормочу: полотенце? Вижу, как скользит ручеек по ее груди, капелька истончается, пропадает. Думаю: капнет еще?

Да, полотенце. За тобой. Повернись. То, то розовое.

Сглатываю. Розовое как верхушечки ее грудей. Ощущаю рукой мягкое, отпускаю.

Ее плечи выглядывают из-за хлопковой преграды. О чем ты хотел поговорить?

В моей комнате, говорю я. В моей постели.

Так не пойдет, думаю я. Так я уже начинал, а потом она попросила полотенце. Надо как-то по-другому, по-другому.

Вижу на кафеле змейки ручейков. Капилляры. Чувствую, как в висках, на лбу, на шее бьется пульс. Я знаю, надо что-то делать. Я знаю: надо сказать.

Пожалуйста, говорю я, почему же ты не вытираешься, когда выходишь из ванной? Зачем тебе вообще полотенце?

Мой голос решителен и самоуверен. Ричард Бёртон, играющий Тито[6].

Смотрю на нее: и ей тоже так кажется?

Она смотрит на меня. Я жду: что она скажет? Как будет оправдываться?

Полотенце? Говорит. Оно падает к ее ногам.

Я знаю: я потею. Если она это заметит — мне конец.

Никогда не увиливай, говорю я. Стараюсь не смотреть в сторону.

Ты сама знаешь, говорю. В моей комнате. В моей постели. Ах, говорит, это! Это Дональд.

Дональд? Спрашиваю.

Да, Дональд.

Но, что он там делает? Абсолютно голый. Курит сигару. Импортную. Пепел стряхивает на постельное белье.

Она смотрит на меня. А я жду, что она скажет? Будет как-нибудь оправдываться?

Вчера за ужином, говорит она, я тебе читала газету, но ты не слушал. Я тебе читала. Об американских исследованиях. О женщинах моего возраста. На Западе каждая преуспевающая женщина моих лет имеет постоянную связь с двумя мужчинами.

Ты мне читала? Спрашиваю.

За ужином. Не помнишь? Сосиски с сыром.

Ну да…. говорю, но… и замолкаю.

Я тебя слушаю, говорит она.

Но ведь он же негр.

А мы не в Претории, говорит она.

Но мы же и не на Западе, отвечаю я.

Разве? Спрашивает она.

Я понимаю, что так мы зайдем далеко. Я же не хотел об этом говорить.

Он, говорю, зачем здесь?

Из-за меня, отвечает она. Для проверки американских исследований.

Вижу, как ее ступни исчезают в розовом валике полотенца.

Подними полотенце, говорю я.

Сам подними.

Сглатываю комок. Для проверки американских исследований? Спрашиваю я.

Да, знаешь, ну этих, о преуспевающей женщине.

Сглатываю комок.

И ты… Он?

Кивает. Не принимай на свой счет, говорит она.

Знаешь, я просто должна была найти еще одного. Ну, ты, понимаешь. Против тебя я ничего не имею. Это просто математика.

Какая же это математика, возражаю я, если он в моей комнате, в моей постели курит заграничные сигары?

Математика. Ты плюс он, равняется двум. Вот и все…

Ты хочешь сказать… Постоянная связь? Преуспевающая женщина?

Ну, конечно. Я же знала, что ты поймешь. Ничего особенного.

Я наклоняюсь. И она тоже наклоняется. Поднимает полотенце. Ну думаю, теперь-то она хоть прикроется. И тогда можно будет сказать, чего она заслуживает.

Тогда я смогу.

Не прикрывается.

Провожу рукой по кафелю. Влажно.

И как долго это продолжается? Спрашиваю.

С сегодняшнего дня, отвечает она. Складывает полотенце и кладет его на полку над раковиной.

С сегодняшнего дня, думаю я, она преуспевающая женщина, имеющая постоянную связь с двумя мужчинами. А полотенце складывает влажным. Чудесно, чудесно.

Ты оденешься? Спрашиваю я.

Она смотрит на меня.

А ты не разденешься? Отвечает она.

Я смотрю на нее.

Но, продолжаю я допрос, как же Дональд?

Дональд подождет, отвечает. Он ведь один из двух. Должен учиться ждать. Научиться терпению.

Да, говорю, должен учиться.

Ну, говорит она, а чего ждешь ты?

Да, шепчу я, чего же я жду?

Она стоит передо мной. Я отвожу взгляд. Вижу зеркало. Мое лицо в испарине.

Подожди, говорю я, я не могу. Он в моей комнате. В моей постели… Он нас услышит.

Пусть слышит, говорит она. Пусть знает, кто хозяин.

Я отступаю к стене, совсем вплотную. Я прижат к ней. Чувствую, как промокает пиджак, как влага бежит по позвоночнику.

Стены влажные, говорю я. Нам бы надо…

Да, влажные, говорит она.

Я замолкаю.

Она говорит: раздевайся. Нельзя же так: я голая, а ты в сером твиде.

Итак, по мне с журчанием бегут струйки воды, а в моей комнате, в моей постели негр Дональд курит сигару. Я здесь в ловушке между влажных стен, говорю я себе. Это будет длиться, пока мы беседуем. Как только замолчим, все закончится. У меня есть выбор. Выбор — это важно. Стало быть? Стало быть.

Перевод Н. Стариковой

Яни Вирк

Дверь