Против часовой стрелки

проезжали Зеленоград такого насмотрелись, что не раз ещё посреди ночи проснусь.

Деревья в новом мире любят полакомиться мясцом. Ох, как любят.

Ира вернулась в кабину. Достала зеркальце, поправила причёску. Красивая у меня

жена. Не устаю ею любоваться. Рыжие волосы ниже плеч, немного вытянутое личико,

острый носик. Бельмо на левом глазу, последствие химического ожога, по-моему, даже

придаёт ей шарм. Нечасто встретишь красивую девушку с подобным дефектом. А в

современном мире и вовсе не часто встретишь девушку. Они предпочитают сидеть в

охраняемых лагерях, а не шляться по самым опасным местам изменившейся планеты.

Ира подняла ноги на сиденье, прижала колени к подбородку. На правом бедре, на

джинсах, большое масляное пятно, измазалась где-то в башне. Я остановил машину возле

первых закруглённых высоток. Можем уйти на съезд и по Прибрежному проезду объехать

Ленинградку.

На удивление, одна из самых некогда загруженных дорог Москвы, оказалась

практически пуста. Ненормально это. За МКАДом столпотворение машин, а здесь пусто.

Значит, кто-то или что-то после катастрофы мешал людям выбраться. Тогда много было

разных карантинов, но ни один из них не помог. Впереди, почти со стопроцентной

вероятностью, огромные заторы. Подобную картину мы видели в Риме. Там армия

окружила город и расстреливала всех, кто намеревался его покинуть. Пытались

локализовать угрозу заражения, только не понимали, что пожар эволюции остановить

невозможно.

Когда-то мы с женой были Чистильщиками. Старались вернуть Земле прежний

вид. Но те времена давно в прошлом. Уже никто не пытается уничтожить изменённых.

Даже ребёнку понятно – человечество доживает последние годы. У нас нет будущего.

Мы проехали мимо коньячного завода. По левую руку стояли высотки. Старые,

серые, и новые, зелёно-коричневые. Когда-то квартиры в этом направлении стоили

сумасшедших денег. Когда-то люди тратили жизни, чтобы здесь жить. Сейчас все эти

потуги казались смешны и нелепы. Москва стала большой братской могилой.

Массив деревьев по правую руку разросся. Ветви выбрались даже на выделенку.

Одно из них метнуло к нам ветви-руки. Фиолетовые листья зашелестели перед лобовым

стеклом.

– Огнемёт бы… – вздохнула Ира.

Я промолчал. Это моё упущение.

Под Великим Новгородом, в деревне Кунино, находилась база выживших. Такие

базы теперь располагались рядом с любым крупным городом. Организовывали их

прежние власти, когда была армия. Потом анархия поглотила остатки человечества.

Власть изменилась, армии распались. Остались общины, где один за всех и все за одного.

Когда Кунинцы узнали, кто к ним пожаловал, то предложили нам работу – найти и

привезти группу, связь с которой пропала несколько дней назад. Последний раз группа

выходила на контакт из сквера Воинской славы. Задание оказалось не из лёгких.

Изменённые обложили остатки группы в Ледовом дворце, а какая-то тварь, в прошлой

жизни даже не понятно к какому виду принадлежавшая, чуть-чуть и сломила бы защиту

людей. Но мы подоспели вовремя. Группу вывезли. В благодарность нам предложили

установить на крыше огнемёт ТПО-50. Где достали – неизвестно. Я отказался. По

набросанным чертежам увидел, что работа будет выглядеть топорно. А теперь иногда

жалел.

Прижались к крайней левой полосе. Проехали заведение быстрого питания. На

заправке приметили движение. Я притормозил.

– Зачем они нужны? Поехали, – сказала Ира.

Жена, как всегда, права. Не стоит тратить патроны. Когда-то для выживших стало

огромным шоком, что изменённые способны устраивать засады. Первым местом, где они

появились – стали заправки. Много людей погибло, пытаясь выкачать бензин из

подземных резервуаров. Но с тех пор прошло семь лет. Бензин или закончился, или стал

непригоден для моторов. Кого ждут изменённые на этой заправке?

– Да, ты права, – двинул тяжёлый грузовик дальше по Ленинградке.

На встречной полосе лежал перевёрнутый городской автобус. Чуть дальше

виднелась воронка от снаряда.

Не нравилось мне Ленинградское шоссе. Не может оно быть настолько пустым.

Даже в новогоднюю ночь здесь было больше машин.

Из подземного перехода, через прутья, за нами наблюдал изменённый, лишь

отдалённо напоминавший человека. Ввалившийся нос, обкусанные губы, удлинившиеся

зубы, кожа с лысой головы местами слезла.

Изменённые любят тёмные и холодные места. Там они чувствуют себя комфортно.

Выжившие давно отучились лазить в подземелья и подвальные помещения. Шанс, что

выберешься оттуда живым, составляет чуть-чуть выше ноля.

– Мерзкая рожа, – сказала Ира.

Не могу с ней не согласиться. Над некоторыми видами эволюция словно пошутила.

Например, над людьми. Да, она подарила им силу, скорость, выносливость, живучесть.

Сохранила частичку разума, но ничем особенным не наделила. Большинство других видов