Против часовой стрелки

нормальным видам остаётся всё меньше и меньше места в этом мире. Скоро его совсем не

будет.

Всё началось как-то странно, но при этом до жути банально. Начало умирать всё

живое: кошки, комары, голуби, крысы, собаки, хомяки, змеи, деревья, пчёлы, люди. Через

несколько часов умершие начали оживать с изменённым сознанием, потрясающей

регенерацией и феноменальной способностью к мутации. Если у людей стирались лишь

первичные и вторичные половые признаки, то зверьё преображалось так, что в нём с

трудом различался изначальный вид. Единицы животных, растений и людей,

неподверженные природным силам, постепенно уничтожались новыми видами жизни.

Я включил передачу и тронулся. Изменённые убыстрились – подумали, что добыча

ускользает.

– Сзади, – крикнул жене. – Трое. Просто держи на прицеле, не трать патроны.

Машина быстро набирала скорость. За самосвалом мост оказался свободен.

Встретилось лишь несколько легковушек, прижатых к крайней правой полосе. В зеркало

видел, как мертвяки приблизились к единственному выжившему парню. Как он кричал и

пытался от них отбиться. Как они грызли его бедра, от которых исходил такой вкусный и

притягательный запах крови.

А потом мы съехали с Ленинградского моста. Фиолетовая листва на деревьях с

правой стороны дороги шевелилась от лёгкого ветерка. Стволы всех изменённых деревьев

со временем поросли шишковидными наростами, начали прижиматься к земле, ветви

стали эластичны, появилось подобие рта. Поговаривали, что в районе Сыктывкара

дремучие леса и те, кто туда отправился, обратно не вернулись. Да что там… когда

проезжали Зеленоград такого насмотрелись, что не раз ещё посреди ночи проснусь.

Деревья в новом мире любят полакомиться мясцом. Ох, как любят.

Ира вернулась в кабину. Достала зеркальце, поправила причёску. Красивая у меня

жена. Не устаю ею любоваться. Рыжие волосы ниже плеч, немного вытянутое личико,

острый носик. Бельмо на левом глазу, последствие химического ожога, по-моему, даже

придаёт ей шарм. Нечасто встретишь красивую девушку с подобным дефектом. А в

современном мире и вовсе не часто встретишь девушку. Они предпочитают сидеть в

охраняемых лагерях, а не шляться по самым опасным местам изменившейся планеты.

Ира подняла ноги на сиденье, прижала колени к подбородку. На правом бедре, на

джинсах, большое масляное пятно, измазалась где-то в башне. Я остановил машину возле

первых закруглённых высоток. Можем уйти на съезд и по Прибрежному проезду объехать

Ленинградку.

На удивление, одна из самых некогда загруженных дорог Москвы, оказалась

практически пуста. Ненормально это. За МКАДом столпотворение машин, а здесь пусто.

Значит, кто-то или что-то после катастрофы мешал людям выбраться. Тогда много было

разных карантинов, но ни один из них не помог. Впереди, почти со стопроцентной

вероятностью, огромные заторы. Подобную картину мы видели в Риме. Там армия

окружила город и расстреливала всех, кто намеревался его покинуть. Пытались

локализовать угрозу заражения, только не понимали, что пожар эволюции остановить

невозможно.

Когда-то мы с женой были Чистильщиками. Старались вернуть Земле прежний

вид. Но те времена давно в прошлом. Уже никто не пытается уничтожить изменённых.

Даже ребёнку понятно – человечество доживает последние годы. У нас нет будущего.

Мы проехали мимо коньячного завода. По левую руку стояли высотки. Старые,

серые, и новые, зелёно-коричневые. Когда-то квартиры в этом направлении стоили

сумасшедших денег. Когда-то люди тратили жизни, чтобы здесь жить. Сейчас все эти

потуги казались смешны и нелепы. Москва стала большой братской могилой.

Массив деревьев по правую руку разросся. Ветви выбрались даже на выделенку.

Одно из них метнуло к нам ветви-руки. Фиолетовые листья зашелестели перед лобовым

стеклом.

– Огнемёт бы… – вздохнула Ира.

Я промолчал. Это моё упущение.

Под Великим Новгородом, в деревне Кунино, находилась база выживших. Такие

базы теперь располагались рядом с любым крупным городом. Организовывали их

прежние власти, когда была армия. Потом анархия поглотила остатки человечества.

Власть изменилась, армии распались. Остались общины, где один за всех и все за одного.

Когда Кунинцы узнали, кто к ним пожаловал, то предложили нам работу – найти и

привезти группу, связь с которой пропала несколько дней назад. Последний раз группа

выходила на контакт из сквера Воинской славы. Задание оказалось не из лёгких.

Изменённые обложили остатки группы в Ледовом дворце, а какая-то тварь, в прошлой

жизни даже не понятно к какому виду принадлежавшая, чуть-чуть и сломила бы защиту

людей. Но мы подоспели вовремя. Группу вывезли. В благодарность нам предложили

установить на крыше огнемёт ТПО-50. Где достали – неизвестно. Я отказался. По