Против черного барона

…И час настал. Ночь выдалась темная, пропитанная липким холодным туманом. Красноармейцы осторожно стали спускаться с берега вниз: впереди проводники, за ними разведчики, саперы с ножницами, пулеметчики. Глухо зачавкала под ногами илистая топь. Один за другим люди исчезали в темноте. Скоро ледяная вода станет им по грудь, а они будут идти и идти, пока не выберутся на другой берег и начнут с врагом последний жестокий бой.

Кто поможет этим героям в трудный час, как не мы, летчики?! Надо ехать встречать своих. Наши удары по белякам с воздуха будут лучшей поддержкой бойцам на том берегу Сиваша. Только бы погода стала хоть немного получше.

Кони мчались во весь опор, а ездовые все подхлестывали их, не обращая внимания на темень и ухабы. Они торопились за снарядами. И вдруг подводы, словно по команде, остановились. Сразу стало тихо.

— Смотрите… — прошептал мне повозочный, показывая назад.

Я оглянулся. Там, в стороне, где находился Литовский полуостров, землю обшаривали длинные белые руки прожекторов. Чуть поодаль выбросил яркие лучи и Турецкий вал. Засверкали вспышки орудийных выстрелов, а через некоторое время ветер донес гул канонады.

— Эх, поляжет там наших! — с горечью сказал ездовой.

Передняя подвода рванулась вперед. За ней — все остальные. Снова началась бешеная гонка: те, кто ушел на другой берег Сиваша, ждали снарядов.

Потом мне подробно рассказали о том, как ударные штурмовые батальоны коммунистов внезапно начали бой на той стороне. Гранатами они рвали проволоку. Штыками выковыривали беляков из окопов. И захватили плацдарм. За ними пошли тысячи бойцов 15-й, 52-й дивизий и двух бригад 51-й. В лобовую атаку Турецкого вала поднялись сибиряки и уральцы Блюхера. Их осыпали снарядами с моря и суши. Из каждых десяти атакующих падало на землю убитыми или ранеными не менее шести. Взять вал пока не удавалось. Но никто не отходил ни на шаг. Фрунзе был в первых рядах сражающихся.

До Аскании-Нова я добрался утром. Сразу пошел к коменданту — позвонить в Чаплинку, узнать о положении под Перекопом. Но стоявшая здесь часть накануне ночью ушла к перешейку, сняв телефонную линию. Плохо будет нам без связи…

Вечером подъехал наш обоз. Вслед за единственным грузовым автомобилем волы тянули арбы с разобранными самолетами, горючим и запасными частями, вооружением и продовольствием. По обеим сторонам обоза двигались летчики и мотористы. Двое суток тащились они по грязи, промокшие, усталые, то и дело вытаскивая застрявшие повозки.

Когда обоз добрался до аэродрома, никто из людей не пошел в помещение отдохнуть и согреться. Сразу же приступили к сборке машин.

И у нас пример мужества, выносливости показывали коммунисты: Кожевников, Шульговский, Матвеенко, Гегеев, Фисенко, Спиваков, Туркин, Ильинский и другие. Они работали на самых трудных участках. Когда все выдохлись и некоторые уже не могли стоять на ногах, Скаубит объявил перерыв. Люди сбились в кучу, кто закурил папиросу, кто как сел, так тут же задремал. Комиссар Кожевников сказал:

— Ничего, ребята, что праздник революции в дороге встретили. Давайте сейчас вспомним, как устанавливалась Советская наша власть. Кто находился в Питере тогда?

Оказалось, что в штурме Зимнего участвовало несколько человек — Костя Ильинский, мотористы Туркин и Фисенко.

— Такое не забывается, — первым отозвался Фиселко. — Когда захватили царский дворец и заставили юнкеров поднять руки, разошлись по комнатам посмотреть… Чего там только не было: картины, вещи, часы. Один из матросов крикнул: «Братки, осторожней! Не побейте чего-либо. Теперь все это наше, народное!» Верно сказал. Раз Советская власть наша, то все, что с ней связано, — тоже наше: богатство и бедность, беды и радости. Вот и сейчас: нам тяжело потому, что ей тяжко. А прикончим барона — всем легче станет…

Потом о штурме Зимнего рассказал Ильинский. Он был тогда в числе красногвардейцев Выборгского района.

— Пошли, товарищи, надо заканчивать работу, — прервал разговор Скаубит.

К утру была собрана и подготовлена к вылету большая часть самолетов. Так прошла у нас штурмовая ночь на 9 ноября.

А утром… Кажется, никогда в жизни я не глядел на небо с такой ненавистью. Оно было сплошь загромождено зловещими темными тучами.

Весь день 8 ноября М. В. Фрунзе находился на передовой, с бойцами дивизии Блюхера. Хотя наши командиры и красноармейцы дрались с беззаветной храбростью, им не удалось с ходу взять Турецкий вал. Три раза сибиряки и уральцы поднимались в атаку, но всякий раз вынуждены были откатываться назад под губительным пулеметным и артиллерийским огнем.

Удрученный неудачей, Михаил Васильевич поздно вечером возвратился в штаб 15-й дивизии, который располагался в деревне Строгановка. Здесь его ждала еще одна неприятность: ему доложили, что ветер, изменив направление, погнал волны в обратную сторону, вода в Гнилом море начала угрожающе прибывать.