Против князя Владимира. Книга первая. За Новгород (СИ)

Варяжко пристроился на последних санях-розвальнях, привязав Тарана за повод к ним. Возница — еще нестарый мужичок в овчинном кожухе и подбитой таким же мехом шапке, — попался разговорчивый. Похоже, даже обрадовался, что будет не один, так всю дорогу не умолкал, поощряемый вниманием слушателя и его вопросами. От него отрок многое узнал о новгородских порядках, жизни простых людей, их утехах и обидах. Наслушался о прежнем князе, Владимире, нынешнем наместнике, идущих по городу слухах о скорой смуте, междоусобице братьев. Новгородчанин лишний раз подтвердил его предположение, что местный народ на стороне беглого князя, а власть Ярополка принимает до поры до времени — пока не вернется с чужбины его брат.

Остановились на дневной привал тут же, на льду, пообедали взятыми с собой припасами. После часового отдыха направились дальше и почти сразу, за очередным поворотом реки, попали в засаду. В морозной тишине, нарушаемой скрипом снега под полозьями, раздался громкий свист. Пока мужи в обозе недоуменно переглядывались, на лед с изрезанного оврагами берега посыпалась толпа обросших людей, вооруженных разношерстным оружием — от острог и топоров до копий. Пока охрана спохватилась и вышла навстречу, тати вплотную приблизились к ней и напали по двое на одного. Варяжко в эти секунды перед боем только успел соскочить с саней и снять с Тарана притороченные меч и щит, как на него набежал дюжий мужик с занесенным над головой топором.

Не стал принимать на шит удар, шагом в сторону пропустил топор и провалившегося вперед грабителя, а потом коротким уколом меча поразил тому бок. Тут же развернулся к следующему нападающему, попытавшемуся достать его копьем. Оно застряло в деревянном щите, Варяжко резким рывком вырвал оружие из рук врага, а затем в стремительном выпаде достал клинком в грудь. Хотя он, вернее, прежний Мезенцев, впервые применил меч для убийства себе ближнего, никакой растерянности или сомнения не испытывал. В голове сохранялась полная ясность, четко видел складывающуюся вокруг ситуацию. Одного взгляда и мгновения хватило понять, где нужна его помощь и что ему нужно предпринять. Щит пришлось оставить — вытаскивать из него глубоко вонзившееся копье времени не оставалось.

Бросился к ближайшему воину, с трудом отбивавшемуся мечом от двоих татей — они в сноровке оружием явно превосходили противников отрока. Стелющимся бегом подскочил к одному из них, без всякого зазрения воткнул тому меч в спину. Пока же с оставшимся противником охранник справлялся сам, бросился дальше к следующему. Так, за спиной напавших, добрался до их вожака, стоявшим позади других и выкрикивавшим команды. Бой с тем выдался трудным — видно, что мастер из него хоть куда, он орудовал своим топором изрядно. Варяжко даже обманулся на ложный замах по ногам, в последний момент успел среагировать на изменившийся удар, но все же не сумел полностью отвести — почувствовал режущую боль в предплечье. Отчаянным выпадом достал таки увертливого противника, его меч пробил кольчугу и вонзился в подбрюшье. А потом от наступившей слабости упал рядом с поверженным врагом и ушел в забытье.

Очнулся от острой боли, пронзившей его насквозь, невольно застонал. Во все еще помутившемся сознании различил знакомый говор возницы: — Потерпи, милок, немного. Скоро будем в Гнездово, там тебе помогут.

Сани подбросило на очередной наледи, от вспыхнувшей нестерпимой боли Варяжко вновь впал в беспамятство. Первым чувством, когда пришел в себя, кроме ноющей, но терпимой рези в ране, стало ощущение покоя и тепла. Его не трясло более, лежал на чем-то мягком и неподвижном. Открыл глаза, в полусумраке увидел над собой закопченный потолок, вернее, свод кровли из толстых жердей и сплетенной соломы. Стены из бревен также закоптились, похоже, что изба курная, отапливалась по черному — без дымохода. Слабый свет шел от небольших окон, прорубленные в двух стенах и закрытых пластинами слюды. Сам Варяжко лежал на широкой печи, устроенной в правом от входа углу, тепло от нее чувствовалось даже через постеленную под ним шкуру.

Курная изба на Руси

В избе никого, кроме него, не было, так что мог спокойно оглядеться и понять, где он находится. Хотя и не помнил ничего, что произошло после схватки с вожаком, но уже то, что он жив и в тепле — подсказывало о сравнительно благополучном для него исходе нелегкого боя с разбойниками. Если не считать слабости во всем теле и боли в раненом месте, то чувствовал себя неплохо. Без одуряющего сознание головокружения или тошноты, жара или озноба — как будто после небольшого недомогания, а не после серьезного ранения и возможных осложнений. И сейчас и еще очень долго, пока не изобрели антибиотики, даже небольшая ранка могла привести к печальному исходу, прежде всего, от заражения крови. А что уж говорить о нем — вражеский топор почти перебил его руку. Радовался своей удаче, но и невольно задался вопросом — как она случилась?