Против князя Владимира

Приняли предложение Варяжко идти в поход через неделю тремя полками. Он посчитал, что двухтысячное войско справится с ятвягами - именно о них просил Владимир, остальных ворогов удержит его рать. Вести воинов вызвался сам, совет согласился с ним без сомнения, как само собой разумеющееся. В тот же день отправили гонцов в полки, расквартированные в центральной и на западной стороне, назначили им сбор на Двине у волока. Два новгородские полка собрались за три дня, загрузились на ушкуи с большим резервом припасов и снаряжения - в краях, куда направлялись, с продовольствием у местного люда сложилось плохо, так что рассчитывали на свои запасы. Еще три дня ушли на путь по Ловати и дальше волоком к Двине, здесь простояли сутки в ожидании полка с западных рубежей.

Дальше по Двине и Днепру дошли до Обруча, а затем по Припяти к Турову, здесь и застали войско Владимира. Он занял оборону на подступах к городу, пытаясь отстоять столицу дреговичей, уже неделю отбивал атаки объединенных сил ворога. Подошедшие к пристани ушкуи встретил боярин Мороз - он отправился из Новгорода сразу же, как только узнал о решении совета прийти князю на подмогу. С непритворным радушием обнял сошедшего на берег Варяжко, после приветственных слов без промедления провел новгородского командующего в детинец к Владимиру, занявшему палаты наместника. Тот принял сейчас же, без проволочки, здесь и сошлись лицом к лицу два прежних недруга, волею судьбы в трудный для Руси час ставшие союзниками.

Владимир возмужал, на его челе печатью пережитых невзгод легли морщины вокруг глаз, а взор выглядел суровым и в тоже время печальным. Хотя телом почти не изменился - такой же худощавый и подвижный, только отпустил бороду, правда, небольшую, не такую окладистую, как у самого Варяжко. В свою очередь князь вглядывался в стоящего напротив новгородского мужа, по-видимому, вспоминая и сравнивая с нынешним образом. Так и стояли минуту, не отводя глаз, после Варяжко первым заговорил, кивнув головой, но не кланяясь, показывая тем самым - Владимир ему не господин: - Здрав будь, князь, долгих лет тебе.

Задержавшись на мгновение, еще раз бросив оценивающий взгляд, Владимир ответил: - И тебе здравия, тысяцкий.

- Я не тысяцкий, князь, а посадник новгородский, - спокойно поправил Варяжко.

Князь, конечно, знал от своего боярина, кто он, но оговорка не задела его - воспринял как в память о прошлой встрече, да и если и была попытка принизить, то она не стоила внимания. После продолжил:

- Со мной пришли три полка числом в две тысячи воинов. Готовы встать против ятвягов - нам прежде довелось с ними биться, но выстояли.

В последних словах прозвучал легкий намек князю - ты вот с ними не можешь справиться, а нам они по силам. Владимир на мгновение сморщился недовольно, а потом высказался:

- Будь по твоему - встанешь против них. Мороз проведет тебя на поле брани, покажет, где занять место.

Вот так, коротким разговором, завершилась первая встреча. Без каких-либо словопрений, обсуждения планов или согласования совместных действий, только краткое напутствие. Да и преждевременно вести о них речь, прежде самому надо осмотреться и продумать - в этом он рассчитывал на помощь Мороза, коль князь поручил ему и дальше сноситься с новгородцами. Так и случилось, пока между вставшими напротив сторонами стояло затишье, обошел с боярином позиции на земляном валу и поле перед ним, оглядел стоявшего вдали противника, задал еще вопросы, а потом дал приказ своим командирам готовить оборону привычным для себя способом - с гуляй-городом, полосой препятствия с ямами, ежами и надолбами, а также позиции для онагров.

До конца дня враг так и не напал - похоже, ему также понадобилась передышка. Полки использовали это время в полную меру, работали, не покладая сил. Уже стемнело, а бойцы продолжали рыть ямы, ставить заграждения, завершили возведением гуляй-города по всей ширине отведенного им фронта. На рассвете подогнали онагры, поставили их на возвышении на подготовленных площадках. Камнеметчики для пристрелки пустили в поле свои снаряды, а потом, как и все воины, принялись ждать врага. Он не спешил и только когда солнце поднялось на две ладони началось движение в его рядах. Разбивались на группы, вперед выдвинулись лучники, за ними копейщики и затем строй мечников. Ятваги, расположившиеся на левом фланге напротив новгородских полков, встали иначе, в одном монолитном строе из нескольких рядов за стеной больших щитов, закрывающих их до колена.