Против князя Владимира

Слово сдержал, но иногда только неимоверным усилием воли перебарывал свою плоть, подавлял встающее перед глазами видение ненасытного тела молодицы. Спустя время, когда вернулся из поездки сосед, тот и слова не проронил о связи своей жены с Варяжко. Хотя, как не безосновательно считал юноша, вряд ли ему не рассказали о ней, только увидел в глазах того лукавую усмешку. Тогда и пришла мысль, что его просто использовали - купец со своей младшей женой сговорились завлечь его для зачатия нужного им дитя.

Но обиды на них не держал - не со злого же умысла, а ради себя из-за нужды. Да и сам он от того ничего не потерял, если не считать то напряжение, которое ему приходилось терпеть каждый раз при виде Любавы. Милава понемногу смирилась с происшедшим, вновь потянулась к мужу, но больше домой соседок не приглашала, особенно молодых. Когда же почувствовала под грудью бьющееся сердце дитя, то счастье вернулось к ней в полной мере - на лице зацвела бесконечная радость и нежность к растущему в ней чуду.

Глава 6

До поры до времени Варяжко не встревал в серьезные разборки между купцами или с ними, да они и не обращались к нему, обходились сами или решали со старшиной. Первым таким важным делом, с которым ему пришлось столкнуться, стал конфликт, возникший между местными купцами и гостями с той стороны Варяжского моря и Померании. Те прежде сбывали оптом весь свой товар - шерстяные ткани, вина, украшения и монеты из серебра, стеклянные поделки. Новгородчане торговали им уже в розницу или везли для перепродажи в Киев, другие русские города и дальше, к хазарам и булгарам на Волге, в Византию. Со временем гостей такой расклад не устроил, открыли в Новгороде свою торговлю. Те же готские купцы, составлявшие большую их часть, завели в городе собственный торговый двор с лавками и складами.

Кое-кто из новгородчан сами отправились со своим товаром - мехами, медом, воском, пользовавшихся спросом у приезжих купцов, к острову Готланд на другой стороне Варяжского моря, через который шла основная торговля северных стран. Но то, что привозили они оттуда, составило малую долю от продаваемого гостями, так что те снимали основной навар за свой ходовой товар. Недовольство местных время от времени выплескивалось в разных стычках, доходило до драк, порчи имущества и других чинимых ими пакостей. Гости не раз обращались с жалобой в верха, доходили до князя или оставляемого им посадника, но особого толка не добились - после недолгого затишья все продолжалось, как прежде.

Как-то в начале лета наместник вызвал к себе Варяжко. Вначале похвалил за работу на торге - порядка там стало гораздо больше. Купцы, другие торговцы, горожане отзывались о произошедших там переменах добрым словом, о чем и высказался боярин. Но тут же перевел речь о поступившей ему жалобе от готских купцов - вчера ночью неизвестные колобродники забросали камнями их подворье, побили окна, испортили товар. Да и кое-кому из них тоже досталось, когда выскочили на шум - одному камень угодил прямо в голову, у других также есть ушибы. Поймать злоумышленников не удалось - те убежали, когда охрана подворья бросилась за ними. Подозревают, что не обошлось без участия старых недругов - местных купцов, хотя прямых улик нет.

Собственно, дело напрямую самого Варяжко не касалось - происшествие случилось не на торге, да и боярин не обвинял в чем-то своего соглядатая. Но коль в нем подозревались купцы из подведомого тому заведения, то Истислав и поручил разобраться с ним. Первое, что предпринял юноша, вернувшись в торг, переговорил со знающими людьми - старшиной, доверенными купцами. И Видогост, и Горан, другие, с кем он обсуждал случившееся на готском подворье, косвенно подтвердили подозрение о причастности местных торгашей. Конечно, прямо о том никто не признался, но по довольному тону, ухмылкам, проскакивающим иногда оговоркам вроде - так им и надо, - дали ему повод утвердиться в этом мнении.

Замять такое дело, спустить на тормозах не мог - оно наносило немалый урон чести Новгорода в глазах иноземных гостей, могло отвратить кого-то из них от ведения дел здесь. Допустить же подобного власти не могли - страдала слава открытого для всех торгового города, да и пошлина на заморские товары составляла немалую часть казны. Хотя по меркам иноземных торгов была весьма скромной - гривна с ладьи, за съестные припасы - и того меньше. Кроме того, что требовалось найти виновных в совершенном нападении на готский двор, не меньшую задачу составлял поиск приемлемого обеим сторонам компромисса, иначе подобные конфликты будут повторяться раз за разом.