Против лома нет приема

Произнести эти фразы с достаточной искренностью Тарану было нелегко. Почуяла ли Полина в его голосе напряжение или нет, Юрка не понял. Возможно, что и почувствовала, но виду не подала. Она, конечно, не такая умненькая, как Аня, и не такая хитрая лиса, как покойная Дашка, но вовсе не дура. И опыт общения с бандитами у нее есть. На «нехорошей даче» бывала, с друзьями братца Кости зналась, и очень близко — если судить по Паваротти и Форафону, да будет им земля пухом! На «Войковскую» с пятью тысячами баксов ездила — долг за Костю отдавать и довольно лихо от бандюг убежала, правда, не без Юркиной помощи. Кстати, эти пять тысяч она какими-то шахер-махерами нажила

— Таран по ею пору не в курсе. Ну, а во время того зимнего бегства из Москвы тоже в переделках побывала. Конечно, не всякий раз хорошо себя вела, но что с нее возьмешь баба. Припомнил Таран и то, как Полина с Лизкой пари заключали, когда Полина спорила с Лизкой, что сумеет его. Юрку, соблазнить. И ведь почти соблазнила, если б кошка не помешала. А потом еще выяснилось, что пари было садистское: Полина собиралась в случае выигрыша маленькую, тощенькую Лизку ремнем пороть! Так что не такая уж она беспомощно-беззащитная, эта самая Полина… Очень может быть, что и Гену она охмуряла не столько за страх, сколько за баксы — поди проверь! Сидор и Митя небось уже в морге вылеживаются, да и Суслик, скорее всего, на пути туда находится… Да и вообще, что Таран о ней знает? Может, она уже кучу всяких гадостей людям натворила, и не только родителям Генки Сметанина?!

Так что, вполне возможно, какие-то люди собрались Полине воздать по заслугам. Даже сто тысяч баксов не пожалели на этот выкуп.

Едва Таран подумал про это слово — «выкуп», как у него родилась новая версия. Точно! А что, ежели у Полины папаша или, к примеру, дядюшка какой-нибудь бизнесмен крутой или чиновник, которому доверено солидные бумажки подписывать? И братва не поскупилась, потому что знает, что, отдав эти сто тысяч, они себе наварят миллионов десять. Или налом, или какой-нибудь услугой, которая позволит эти бабки заработать.

Это Юрку даже немного подбодрило. Ничего с этой Полиной не случится. Подержат где-нибудь, пока родня не раскошелится, а потом отдадут живой и здоровой. В том, что у Полининой родни найдутся деньги на выкуп. Таран почему-то не сомневался.

— Юр, — неожиданно спросила Полина, — а если я сейчас на ходу выпрыгну, ты будешь в меня стрелять?

— Не-а, — сказал Таран. — Если ты, дура, выпрыгнешь, то ногу сломаешь или голову расшибешь. Конечно, это меня очень огорчит, но тебе от этого легче не будет. И вообще постарайся все дурные мысли из головы выкинуть. Припомни, сколько раз я тебя из всяких неприятностей выручал? Пожалуй раз пять, наверно. Там, в районе «Войковской», — раз, на шоссе, когда на нас наехали, — два, на озере — три, на кордоне — четыре, в санатории — пять! Да, еще и в пионерлагере — шесть! Ну, и сегодня — семь! Во, сколько! Семь раз могла помереть, а все живешь.

Таран вообще-то похвальбы не любил, но здесь решил сделать исключение. Ему не хотелось, чтоб Полина что-нибудь выкинула тогда, когда они приедут на пристань. Фиг его знает, что делать, если она прыгнет на шею тому же вахтенному матросу или кому-то еще и начнет орать: «Спасите! Помогите!» Стрелять? В Полину — точно нельзя, а в матроса — хрен его знает. Может, после этого катер, услышав шухер, и вовсе к пристани не подойдет. Так или иначе, завалит Таран все дело, а за это его не похвалят! Ой, как не похвалят! Тем более если окажется, что это дело было не только Птицыным одобрено, но и задумано им…

— Значит, ты меня теперь в восьмой раз спасаешь? — спросила Полина. — Это у тебя работа такая?

«Ах ты, стерва! — возмутился про себя Юрка. — Еще и ехидничаешь?» Но вслух постарался говорить спокойно, хотя и немного ядовито:

— Да нет, это у меня хобби такое. Я человек бескорыстный. Даже потрахаться у тебя не попросил…

— Жалко, наверно, стало, что тогда не получилось? — стрельнула глазками Полина из-под своих стекляшек.

— Нет, чего там, — сказал Таран, стараясь произнести это с максимальным равнодушием, — значит, не судьба была!

— А Лизку ты поимел где-нибудь? — спросила Полина.

— Нужна мне эта мосла! — хмыкнул Таран совершенно откровенно. — И потом я ж не педофил какой-нибудь, не растлитель малолетних…

— Ну, а если б я тебе сейчас предложила?

— Нет, — на полном серьезе произнес Юрка, — останавливаться времени нет, а на ходу — разбиться можно.

«Шестерка» тем временем приблизилась к тому повороту, откуда согласно Колиной карте начинался асфальтированный проселок, ведущий к водохранилищу. Накрапывал дождь, Юрка включил «дворники». Сумерки от густой облачности стали похожи на осенние. Погодка была как раз подходящая, так и шептала: «Займи и выпей!» Таран в душе надеялся, что вся команда дебаркадера, прислушавшись к этому совету, спряталась где-нибудь в тепле и уюте с пузырем или двумя.