Против лома нет приема

Сразу после этого Юрке захотелось что есть духу бежать отсюда куда подальше. И он рванул прочь от дороги, обратно в ложбинку, пролетев мимо березы, в которую вонзилась сорванная взрывом и унесенная взрывной волной железяка. Только тут Таран заметил эту четырехкилограммовую фигулину и осознал, что бы с ним произошло, если б не эта береза. Впрочем, если он и задержался около березы, то лишь на мгновение. Остановился он через пару секунд, когда уже перескочил ложбинку и запнулся на бегу за что-то белое и шуршащее.

Оказалось, это был пакет «Bond street», а в нем, конечно, ничуть не пострадавшая коробка из-под чешских стаканов, где лежали сто тысяч долларов в заклеенных пачках. Таран скорее машинально, чем с умыслом, подобрал пакет и помчался дальше, как ему казалось, в глубь леса.

Однако меньше чем через полтораста метров он увидел огоньки и решил свернуть влево, потому что, двигаясь вправо, он, по идее, должен был выйти обратно к пристани. Туда ему почему-то очень не хотелось.

Влево Юрка тоже протопал недолго, потому что уперся в некий бетонный забор трехметровой вышины, с колючей проволокой поверху, за которым к тому же голосисто загавкали собаки. Перелезать через забор, если не хочешь лишних приключений, явно не стоило. А у Тарана на сегодня приключений уже вполне хватало.

В общем, оказавшись у забора, Юрка почуял острую необходимость ответить на два известных всякому россиянину (даже никогда не читавшему Герцена, Чернышевского или Ленина) вопроса: «Что делать?» и «Кто виноват?»

При этом Таран как-то сразу почуял, что ответа на первый вопрос он не найдет, если не сумеет вычислить ответ на второй. Ответ на вопрос: «Кто виноват?» — в данном случае речь шла о том, кто виноват во взрыве «шестерки», был явно ключевым в понимании того, как Юрке действовать дальше.

Но ответить на этот вопрос было отнюдь не легко. Потому что уж очень много всякого-разного намешалось. Таран спрятался под куст, чтоб мокнуть поменьше, и начал лихорадочно размышлять.

Первая и самая простая мысль была такая: раз в багажник Тарану положили труп Суслика — как и почему его почикали на даче, в данном случае особого значения не имело, — то взрыв, как видно, замыслил Коля. Подложили мину с часовым механизмом, рассчитав примерно, сколько времени займет поездка и продажа Полины… После этого Тарана и Суслика находят в виде обгорелых костяков, которые ничего интересного уже не расскажут, а Полина оказывается в руках тех людей, которые готовы заплатить за нее сто тысяч долларов. Стоп! Таран, конечно, не претендовал на доскональное знание человеческой психологии, но пока еще не встречал ни одного бандита, который, имея возможность получить на руки сто тысяч баксов, предпочитал, чтоб они взлетели на воздух. Ведь то, что Таран решил взять их с собой, направляясь в кустики, — чистая случайность. Как и то, что он вообще отправился в кустики, а не проехал еще четверть часа или чуть больше. Но ведь он мог, допустим, и просто задержаться где-нибудь… Нет, навряд ли Коля применил бы часовой механизм. Слишком уж все не просчитано по времени. Например, если б Таран взялся пересчитывать доллары в пачках, то машина могла бы взорваться еще до того, как он вернулся на берег с катера. Или, того хуже, взлетел бы вместе Кинзой, который его провожал.

А если не часовой механизм, то что? Радиовзрыватель? Но и его по идее Коля употребить бы не мог. Конечно, имей он какое-нибудь сложное оборудование типа какого-нибудь электронного маячка, точно показывающего местонахождение Тарана и отмечающего его на какой-нибудь компьютерной карте, и ежели бы у него был точно сфокусированный передатчик, то он бы мог взорвать «жигуль» с расстояния в двадцать километров. Однако если такой маячок, упрятанный где-нибудь в одежде Юрки, на самом деле имелся, то Коля не стал бы включать взрыватель, потому что на своей компьютерной карте запросто разглядел бы, что Юрка находится вне машины. Логично? И даже если этот маячок был присобачен не в пуговице у Тарана, а где-нибудь в «Жигулях», то Коля включил бы его, когда машина ехала, а не тогда, когда она остановилась. Потому что, если машина едет, это значит, что водитель за рулем, а если она стоит, то он мог и пописать выйти. Да и вообще слишком уж это сложно — употреблять такую технику против Тарана, который к тому же так или иначе должен был приехать на дачу, где его можно было тихо травануть клофелином или еще какой-нибудь дрянью, воспользовавшись тем, что он расслабится в предвкушении завтрашнего возвращения домой.

К тому же Юрка был убежден, что Коля, прежде чем почикать его, Тарана, все же забрал бы сто тысяч баксов. Даже если они фальшивые, их можно каким-нибудь лохам впарить и немало на этом наварить.