Против Маркиона в пяти книгах

1. Но когда ты высмеиваешь и более мелких животных, которых величайший мастер намеренно снабдил различными способностями и силой, преподавая таким образом урок того, что величие обнаруживается в посредственности, как сила — в немощи, согласно апостолу,[148] подражай, если можешь, строениям пчелы, жилищу муравья, сети паука, нити шелкопряда, выдержи натиск, если можешь, тех самых зверей твоего ложа и покрывала, яд шпанской мухи, жало мошки, трубу и копье комара.[149] 2. Каковы будут большие, если и столь ничтожные могут радовать тебя или причинять боль, чтобы и в ничтожном ты не презирал Творца? Наконец, взгляни на самого себя, осмотри человека изнутри и снаружи: не понравится ли тебе хоть это создание нашего Бога, которое твой господин, твой лучший бог, возлюбил, ради которого потрудился сойти к этим жалким элементам с третьего неба,[150] из-за которого в этой каморке Творца даже был распят? 3. Но он (бог Маркиона) до сих пор не отверг ни воду Творца, которой омывает своих святых,[151] ни елей, которым их умащает, ни смесь из меда и молока, которой их по-детски питает, ни хлеб, при помощи которого он представляет собственное тело, даже в таинствах своих нуждаясь в нищенских вещах Творца. А ты, ученик выше учителя и раб выше господина,[152] мыслишь высокомернее, нежели он, отвергая то, в чем он нуждается. 4. Хочу рассмотреть, не стремишься ли ты в действительности к тому, что отвергаешь. Ты противишься небу, и в то же время стараешься, чтобы в жилище был <вид> на небесный простор;[153] презираешь землю — праматерь твоего врага, плоти — но вырываешь для пропитания все питательное, что она может дать; отвергаешь море, но только пока речь не заходит о его богатствах, которые ты считаешь пищей, превосходящей по святости <пищу, добытую на суше>. Если я преподнесу тебе розу, ты не отвергнешь с презрением <ее> Творца. 5. Лицемер, даже если ты своей голодной смертью докажешь, что ты — маркионит, т. е. отрицатель Творца (ведь это у вас должно было бы быть предметом страстного желания вместо мученичества, раз вам неприятен мир), в какую бы материю ты ни распался, тебе придется воспользоваться принадлежащей Творцу субстанцией. О, сколь велико упрямство твоего жестокосердия! Ты чернишь то, в чем ты и живешь, и умираешь.

Глава 15.Попытка выяснить, почему вместе с Маркионовым господом не открылась и его субстанция. О девяти богах Маркиона: двух богах, Христах, местах, материях и зле

1. После этого, или прежде этого, поскольку ты сказал, что у твоего бога есть свое творение и свой мир, и свое небо (впрочем, это третье небо мы рассмотрим, когда мы перейдем к обсуждению вашего апостола[154]), <следует заметить, что,> какой бы ни была субстанция этого бога, она, разумеется, должна бы появиться вместе с ним. Каким образом, однако, получается, что Господь открылся миру в пятнадцатый год[155] кесаря Тиберия, а до пятнадцатого года[156] императора Севера не было обнаружено никакой его субстанции, которая, превосходя ничтожные произведения Творца, конечно, прекратила бы скрываться, когда уже не прячется ее господь и бог?