Против Маркиона в пяти книгах

1. Равным образом ты учитываешь только звучание названий, когда «силу Дамаска», «добычу Самарии» и «царя ассирийцев» понимаешь так, словно бы они предвещали принадлежащего Творцу Христа как воителя, не обращая внимания на то, что Писание говорит выше[641]: Ибо прежде, чем <ребенок> научится называть отца и мать, Он примет силу Дамаска, добычу Самарии против царя ассирийцев.[642] 2. Тебе нужно прежде посмотреть на указание возраста: может ли здесь идти речь о Христе как о <взрослом> человеке, не говоря уже о том, чтобы Он был полководцем. А именно, будет ли младенец призывать к оружию своим писком, давать знак к началу войны не трубой, но погремушкой, указывать направление удара по врагу не с коня, колесницы или крепостной стены, но с шеи или спины своей кормилицы или няньки и таким образом овладеть Дамаском и Самарией вместо < материнских > сосцов? 3. Другое дело, если у понтийцев младенцы < этого > варварского народа рвутся в сражение, приняв, думаю, сначала солнечную ванну с умащением, затем вооружившись пеленками и получив плату маслом,[643] младенцы, которые метать копья научаются прежде, чем разжевывать <пищу>.[644] Действительно, если природа нигде не допускает, чтобы сражались прежде, чем становятся мужами,[645] чтобы принимали силу Дамаска прежде, чем узнают, как называть отца и мать, то следует, чтобы это возвещение понималось как иносказательное. «Но и Деве, — говорит <Маркион>, — природа не позволяет рожать, и, однако, верят пророку». И правильно делают. 4. Ибо он подготовил веру в невероятную вещь, объяснив, что она станет знамением: Потому, — говорит, — даст вам Господь знамение: вот, Дева зачнет в чреве и родит Сына,[646] Знамение же от Бога, если это не некая чудесная необычайность, не было бы знамением. Да и иудеи, если когда-нибудь для того, чтобы нас смутить, осмеливаются лгать, что якобы не Деву, 5. но молодую женщину,[647] которой предстоит зачать и родить, упоминает Писание, побеждаются тем доводом, что никаким знамением не может казаться обыкновенное дело, т. е. беременность и роды у молодой женщины. Следовательно, с полным основанием будут верить[648] в материнство Девы, которое предназначено стать знамением; в воинственность же младенца — без всякого основания, ведь здесь отсутствует объяснение < этого чуда как> знамения. Но < Писание >, наделив небывалое рождение функцией знамения,[649] после этих слов о знамении в другом уже месте объявляет о том, как питают Младенца, Который будет вкушать мед и масло[650] — 6. и это, конечно, сказано не как знамение [того, что Он не будет потакать злу],[651] ведь это[652] есть принадлежность детского возраста, — но Знамением являются слова, что> Он примет силу Дамаска и добычу Самарии против царя ассирийцев.[653] Учитывай Его возраст и ищи смысл предвещенного, но, прежде всего, верни истинному Евангелию то, что ты похитил у более позднего:[654] и пророчество становится понятным по мере того, как возвещается о его исполнении. В самом деле, пусть те восточные волхвы ожидают первых дней младенчества Христа,[655] чтобы одарить Его золотом и фимиамом:[656] и принял Младенец силу Дамаска без сражения и оружия. 7. Ведь, кроме того, что известно всем, <а именно, > что сила Востока, т. е. его мощь и могущество, обычно заключается в золоте и благовониях, не подлежит сомнению, что и силу прочих народов Творец назвал золотом, как сказано через Захарию: И Иуда расположится у Иерусалима и соберет всю силу окрестных народов, золото и серебро.[657] 8. Но о том приношении золота < говорит > также Давид: И будет дано Ему от золота Аравии[658] — и опять: Цари арабские и сабейские преподнесут Ему дары.[659] Ведь Восток обыкновенно считал волхвов царями, а Дамаск ранее считался относящимся к Аравии,[660] прежде чем он был приписан к Сирофиникии после разделения Сирий;[661] его (Дамаска) силу Христос тогда принял, приняв его знаки, т. е. золото и ароматы. В качестве же добычи Самарии <Он получил> самих волхвов, которые, после того как постигли Его, почтили дарами и, преклонив колени, поклонились Ему как Богу и царю, воспользовавшись свидетельством указующей и предводительствующей звезды, оказались «добычей Самарии» — т. е. идолопоклонства — уверовав во Христа. 9. Ибо Он под именем Самарии как бесславной из-за идолопоклонства, из-за которого она отпала от Бога при царе Иеровоаме,[662] заклеймил идолопоклонство. Ибо не является для Творца необычным метафорически заменять одно слово другим на основании сопоставления Ассоциирующихся с ними> преступлений. Ведь и князьями содомскими Он называет князей иудейских, и сам народ именует народом гоморрским;[663] и Он же говорит в другом месте: Отец твой — Аморрей, и мать твоя — Хеттеянка,[664] — из-за схожего нечестия тех, которых некогда Он назвал даже Своими сынами: Я породил и возвысил сыновей,[665]10. Так и под Египтом у Него иногда подразумевается весь мир при обвинении <его> в суеверии и злословии.[666] Так и Вавилон у нашего Иоанна является образом Римского города, столь же великого, гордого царством и борющегося со святыми Божьими.[667] Пользуясь этим же методом, Он и волхвов нарек именем самаритян; волхвов, у которых было отнято в виде добычи то, чем они владели вместе, как мы сказали, с самарянами — идолопоклонство. Под словами же «против царя ассирийцев» разумей: «против Ирода», против которого, не сообщив ему тогда о разыскиваемом им с целью убиения Христа, волхвы действительно выступили.[668]