Против Маркиона в пяти книгах

1. Что ж, теперь я посмотрю, как ты поймешь следующие слова, если ты прочел их у Давида: Господь воцарился с древа[747]. Разве только <ты сочтешь,>[748] что <ими> обозначается некий торговец дровами в качестве царя иудеев, а не Христос, Который воцарился с момента Своих страстей на древе, победив смерть. Ведь если[749] смерть царствовала от Адама до Христа,[750] то почему нельзя сказать о Христе, что Он воцарился с древа с тех пор, как, умерев на древе креста, Он положил конец царству смерти? 2. Также и Исаия говорит: Ибо мальчик рожден нам, — что нового <содержится в этих словах>, если речь не идет о Сыне Божьем? — И дан нам Тот, Чья власть оказалась на плече Его} Кто вообще из царей знак своей власти носит на плече, а не на голове, как диадему, или в руке, как скипетр, или <не имеет> какой–нибудь особой отличительной одежды? 3. Но лишь новый Царь новых веков — Христос Иисус — новой славы[751] и власть, и величие Свое понес на плече, а именно крест, дабы в соответствии с упомянутым выше пророчеством отныне Господь царствовал с древа. На это древо[752] намекает тебе Иеремия, предвещая, что иудеи скажут: Придите, положим древо на хлеб Его,[753] — т. е. на тело. 4. Ведь именно это открыл Господь[754] в признаваемом и вами Евангелии, назвав хлебом Свое Тело,[755] чтобы уже благодаря этому ты уразумел, что образ[756] Своего Тела придал хлебу Тот, Чье Тело пророк прежде уподобил хлебу, так как Сам Господь собирался впоследствии объяснить это таинство. 5. Если ты все еще ищешь предсказание о Господнем кресте, тебя вполне может удовлетворить двадцать первый псалом, содержащий описание всех страстей Христа, уже тогда возвещающего о Своей славе: Они пронзили, — говорит, — руки Мои и ноги,[757] — что является неотделимой от распятия пыткой. И опять, когда молит о помощи Отца, говорит: Спаси Меня из пасти льва, — разумеется, смерти, — йот рогов единорога смирение <мое>,[758] — т. е. от краев креста, как мы показали выше. Таковое распятие не претерпел ни сам Давид и ни один царь иудеев, дабы ты не считал, что < предвозвещается страдание> кого–то другого, < а не Того, > Кто единственный был столь знаменательно распят народом. Если и теперь еретическое упрямство будет отвергать и высмеивать все эти толкования, я уступлю ему, <допустив,> что ни о каком распятии Христа <здесь> Творцом предвещено не было: ведь и в этом случае оно не докажет, что Тот, Кто был распят, является иным <Христом иного бога>. 7. Разве только оно продемонстрирует, что эта его смерть была предсказана его богом, дабы различие страданий, а из–за этого также различие лиц можно было отстаивать на основании различия предвещаний. Однако, поскольку ни сам его Христос, ни тем более его распятие не были предсказаны, вполне хватает пророчества об одной лишь смерти <без уточнения ее вида> для подтверждения <того, что пришедший> Христос — мой. Ибо из того, что не сказано о виде Его смерти, <вытекает, что> она могла произойти и через распятие; ее тогда нужно было бы отнести к иному, если бы существовало предсказание об ином. 8. Разве только <еретическое упрямство> пожелает, чтобы и смерть моего Христа не была предвещена, что тем более стыдно, если оно объявляет о смерти своего Христа, рождение которого отрицает, отказывает же в смертности моему, рождение Которого признает. Однако и смерть, и погребение, и воскресение моего Христа я желаю доказать одним изречением Исаии, говорящего: Погребение Его изъято из среды.[759]9. Ведь Он не был бы погребен, если бы не умер, и погребение Его не <могло быть> изъято из среды, кроме как посредством воскресения. Наконец, <Исаия> прибавляет: Поэтому Он многих получит в наследство и разделит добычу многих[760] за то, что душа Его была предана на смерть,[761] Показана причина этой благодати, которая должна была стать <Ему> возмещением за несправедливость смерти; равным образом показано, что Он стяжает это [грядущий стяжать благодаря смерти][762] после смерти, конечно, посредством воскресения.

Глава 20.Ныне исполняется то, что было предсказано как грядущее за Христом