Против «мессеров» и «сейбров»

Рядом с гостиницей был красивый двухэтажный дом с зеленым газоном и финиковыми пальмами. Во дворе хлопотали три женщины и бегало с десяток ребятишек. Иногда там показывался хорошо одетый пожилой араб. Как-то одна из наших женщин разговорилась с соседкой и потом сообщила нам, что дом принадлежит доктору, а женщины – три его жены. На мой вопрос, как же они мирно уживаются друг с другом, и рассказ о том, что в России жены не терпят соперниц, арабка ответила, что у них мужчина может иметь четырех жен – лишь бы их обеспечивал. Одна занимается детьми, другая убирает дом, третья готовит еду, и ссорятся они, лишь когда одной из жен муж покупает украшения, а другим нет, поэтому их муж старается угождать всем трем. Правда, потом я узнал, что в армии многоженство не приветствуется и иракские офицеры имеют только по одной жене. Но у многих, особенно у пожилых арабов, многоженство еще существует. Так, утром к нашей гостинице пожилой араб на ослике всегда привозил молоко. Однажды он пришел без ослика, но с двумя женщинами, которые несли бидоны. Оказалось, что ослик заболел, и его жены принесли молоко на себе.

В гостинице был небольшой бассейн, примерно метров 6 на 6. Почти весь день в нем купались дети специалистов, а вечером освежались и взрослые. Рассказывали, что один живший в гостинице финн, привыкший купаться в холодной воде, привозил и бросал в бассейн куски льда и так и плавал между льдин. Уже при нас отец двух японских мальчишек учил их плавать. Он бросал мальчишек в воду, и когда они, захлебываясь и крича от страха, кое-как добирались до края бассейна, он хватал их и снова бросал в воду. Когда мальчишки совсем изнемогали и начинали тонуть, он вытаскивал их и укладывал отлеживаться. На третий день такого «обучения» мальчишки стали плавать и уже через месяц плавали как рыбы.

День свержения колониального английского ига и установления республики отмечался военным парадом и всенародным праздником. Парад начинался с показа авиационной техники: иракские летчики показывали одиночный и групповой пилотаж. Затем командир вертолетной эскадрильи показывал пилотаж на английском вертолете. К моему ужасу, двигатель вертолета вдруг зачихал в верхней части восходящей фигуры (это было что-то вроде боевого разворота с вращением вертолета) и, кажется, вот-вот готов был остановиться. Видимо, не сработала система подачи топлива, не рассчитанная на такие фигуры. К счастью, летчик моментально перевел вертолет на пикирование, и двигатель снова заработал. После парада я спросил этого летчика, как он рискнул выполнять такую акробатику да еще перед президентом Ирака и министром обороны? Он ответил, что раньше он тренировался и у него хорошо получалось и мотор работал прекрасно, но на показе он увлекся и допустил зависание вертолета в перевернутом положении. Мне осталось только поздравить его с быстрым исправлением допущенной ошибки во время в целом прекрасного пилотажа.

Парад закончился прохождением военных колонн и особенно красивым пробегом верблюжьего эскадрона. В Москве на парадах прохода кавалерийских полков по Красной площади в мое время уже не было, поэтому вид рядов бегущих верблюдов сразу привлек мое внимание. Никогда прежде я не видел такой картины: верблюды не бежали рысью, а скорее неслись или плыли как лебеди! Вытянутые вперед длинные шеи только усиливали их сходство с этими красивыми птицами.

Праздник закончился торжественным обедом. Обилие блюд, различных плодов и фруктов поражало взгляд, но общее внимание привлекали зажаренные на вертелах барашки, мясо которых, видимо, пропитанное какими-то специями, ели с помощью одних рук, и оно было необычайно вкусным.

Отношения со строевыми иракскими летчиками у меня были самые дружественные. Я часто рассказывал им о проведенных воздушных боях с немецкими и американскими самолетами. Многое из того, что я рассказывал, они использовали при учебных боях. Но обычно, кроме чисто летных, задавались вопросы и о жизни в Советском Союзе, об обычаях и много других вопросов. Но меня огорошил вопрос одного командира транспортной эскадрильи, когда мы с ним пили чай после полетов:

– Мистер Сергей, вы верующий?

Я растерялся. Удобно ли мне, не верящему в бога, сообщать это верующему мусульманину? Но решив не лукавить, я сказал:

– Нет, я атеист и в бога не верю.

Последовал новый вопрос:

– Но как же вы, Сергей, можете жить, ведь человек должен во что-то верить. Без веры жить нельзя!

Подумав, я понял, что он прав, какая-то цель жизни и опора должна быть. И я ответил:

– Вы правы, я верю в Ленина. И живу, чтобы рай был не на небе, а на земле!

Мой собеседник подумал немного, а потом сказал:

– Да, это тоже вера, но ваши намерения не осуществятся...

* * *