— Вита, ты ведь понимаешь наше положение.
— Наше положение? — глупо переспросила.
— Ты — моя женщина. Я — твой мужчина…
— Оу! Звучит как-то пафосно, — улыбнулась, за что заслужила недовольный взгляд. — Да уловила я твою мысль, и представляешь, даже не против.
— Но? Отвечай, — потребовал, а я смогла выиграть время на передышку, пока нам так вовремя начали заносить различные блюда, а передо мной ставя большую тарелку сразу с двумя мясными стейками с кровью.
Набросилась на мясо, как обезумевшая, даже про Лаврентьева забыла, но стоило официантам удалиться, и мужчина деликатно кашлянул, как бы напоминая о себе.
— Получится встречаться только тайно. Если брат узнает, убьёт. Причём тебя. И это не переносный смысл. Правда убьёт, — спокойно рассказывала, разрезая большой кусок говядины.
— Я читал о Луциане. Жёсткий, но явно не убийца.
— Всю информацию, что нашёл на нас, можешь смело выбросить, ей грош цена. А Луциан… Если кратко, то за твоё убийство ему ничего не будет. Думаю, тебя даже никогда и не найдут. По сравнению с ним, да и со мной, ты…слаб.
— Слаб? Думаю, у меня больше влияния и власти, чем у вашей семьи.
— Не хочу разочаровывать, но…нет, — мягко с улыбкой ответила, отправляя новый кусочек мяса в рот, при этом не отводя взгляда от Дамиана.
— Почему сначала отвергла, а потом сама пришла?
«Вот чёрт! Не объяснять же ему правду!».
Задумалась, пытаясь подобрать правильные слова, но что-то логичного и правдоподобного на ум не приходило.
— Я расскажу тебе, но не сейчас. Но ты можешь успокоиться, никакие злые помыслы в моей голове не живут, убивать тебя не собираюсь, мне это вообще не выгодно, более того, пытаюсь понять, как бы от гнева брата тебя уберечь, поэтому, твоя кончина или обычное увечье, в мои планы не входят. Живи и радуйся, что галочку напротив моего имени всё же поставил, — ярко улыбнулась, хлопнув изящно длинными ресницами.
— Я изначально не рассматривал тебя лишь на роль любовницы, — раздражённо ответил, бросая салфетку на стол. — Ты не похожа на остальных женщин, и прекрасно знаешь, как влияешь на мужчин.
— Знаю, потому тебя и отвергла.
— А, как же Арсений?
— Ты опять?! — устало выдохнула, отодвигая пустую тарелку. — Я уже обозначала позицию Белорецкого в нашей семье. И к тому же, он предпочитает других…девушек, — уклончиво ответила, вспоминая сегодняшний разговор с волком.
— Гей? — чуть ли не вскричал, а я вновь рассмеялась, представляя лицо Арса, услышь он в свой адрес такой вопрос.
— Гей? Серьёзно? — пыталась отдышаться и заглушить смех. — Молю, только при нём не спрашивай такое. Знаешь ли, он…очень ранимый, — последнее сказала чуть ли не шёпотом, типа этакий секрет. — Однажды покажу тебе, какие девушки в его вкусе. И поверь, у тебя в ресторане таких представительниц…прекрасного, ни разу не было, нет и быть не может.
— Заинтриговала, — азартно ответил.
— Хочешь ещё пообсужать Белорецкого и его сексуальные предпочтения, или…
4 ГЛАВА
— Или, — спустя непродолжительное время низко ответил Лаврентьев, решительно подходя ко мне.
Медленно поднялась, кладя ладони на мужские плечи и ведя их медленно вниз, а затем вновь вверх, но уже заводя под пиджак, помогая снять грубую ткань.
— Скучал? — промурлыкала, вплотную прислоняясь к Дамиану, запуская руку в волосы, а второй водя по шее.
— А сама, как думаешь?
Дёрнув на себя, впечатывая в литое мускулистое тело, сжал ягодицы, притягивая ещё ближе, отчего явственно ощутила мужское желание, упирающееся в живот.
— Вижу, очень скучал, — сверкнула глазами, обнимая за плечи и целуя сначала в подбородок, медленно поднимаясь губами выше по лицу.
Лаврентьев тихо рыкнул, отрывая от пола и резко разворачивая, усаживая на край стола. Чисто рефлекторно обхватила его стан ногами, вцепившись руками в плечи.
— Заметил, что опыта в любовных играх у тебя многовато для своих лет, — как-то недовольно прошипел, расстёгивая молнию на платье и резко дёргая ткань с плеч, отчего сейчас открылся пикантный вид на грудь в дорогом кружевном белье.
— Я просто быстро учусь, — нагло соврала, расстёгивая рубашку.
— И много было…учителей?
Замерла, поднимая взгляд на злое лицо, и понимая, что Дамиан попросту ревнует. Хотя в его досье про столь бурное проявление ревности и слова не говорилось.
«Из-за меня так у него крыша едет?», — задумалась.
— Могу задать аналогичный вопрос, — мягко начала. — Но молчу. Да, до тебя у меня была личная жизнь, в этом нет ничего постыдного. Впрочем, ты тоже далеко не монах. А главное то, что сейчас я с тобой.
Лаврентьев буравил меня тяжёлым взглядом, но при этом продолжал лапать, и шаловливыми руками успел забраться в трусики.
— И сегодня ты поедешь ко мне? — низко спросил, оставляя лёгкий поцелуй на шее.
— Этой ночью я вновь собираюсь тобой бессовестно воспользоваться в своих грязных целях, — растянула губы в предвкушающей улыбке.