Против Сентября

Уже и сам понимаю, что надо бежать, что туннель дрожит, рушится, доживает последние секунды…

.

…смотрю на то место во дворе крепости, где теперь закопаны кости.

В который раз пытаюсь покинуть крепость.

В который раз не могу.

В который раз поднимаюсь на крепостную стену, чтобы увидеть бескрайнее море.

В который раз – не вижу.

Нет, так-то мне хорошо, они говорили что-то про заслуженный отдых и пенсию от Крепости. И особенно хорошо от осознания того, что туннель рухнул, и ни один враг больше не проникнет сюда.

Приходят люди, говорят что-то про города на континенте, я не понимаю – зачем говорят.

Приходят люди с темными глазами, не понимаю, откуда они здесь – в крепости.

У него тоже темные глаза.

Так и не знаю его имя.

По вечерам играем в картматы.

Иногда проходим мимо того места на дворе, где теперь закопаны кости.

Там есть еще одно надгробие.

Иногда он спрашивает меня – что это. Я аккуратно перевожу разговор на другую тему.

Начал замечать, что он тоже ловко меняет тему, когда я спрашиваю, почему за крепостной стеной не видно моря…

Не мертвая

Она живая, говорит Дэн.

Она живая, вторю я за Дэном.

Не хочу спорить, просто не хочу возражать.

Отступаем назад. Бережно-бережно, шепотом-шепотом, похрустывают ветки под ногами, черр-ррт, она слышит нас, она разворачивается, она подкрадывается.

Отступаем.

Дэн шепчет, не смотри ей в глаза, не смотри, не слушай, не слушай, не слушай, что она говорит, не слушай…

Пригибаем головы.

Бежим в заросли леса, скорей, скорей, лес ставит подножки, лес хватает за ноги, лес не пускает.

Вырываемся из чащоб, ветви хлещут по лицу – только когда вдалеке проклевываются огоньки домов, я перевожу дух.

Переглядываемся с Дэном.

Хотим спросить у самих себя, что это было

Начинаю:

– Она была жи…

…Дэн обрывает меня, не дает договорить.

Уже когда добираемся по шуршащей листве до первых фонарей у леса, уже когда чуем тепло очагов, Дэн говорит в пустоту:

– Ничего не было.

Киваю:

– Не было.

– Совсем ничего.

Киваю:

– Ничего-ничего.

И надо обернуться, и страшно обернуться, и домой, бегом-бегом-бегом…

Я жду.

Я даже приглушаю пламя в камине, она не любит пламя.

Я жду.

Она придет.

Я знаю.

Придет.

Она появляется без пяти минут полночь – появляется мертвая, ну, еще бы не мертвая, когда это видано, чтобы она была живая. Я вижу её – мертвую, сшитую из кусочков.

Мне не страшно.

Я опускаюсь на колени.

Я задаю свой вопрос.

Она думает.

Она подбирает ответ.

Наконец – отвечает.

Я сомневаюсь – и в то же время запрещаю себе сомневаться, ведь она не может сказать неправду.

Я поправляю её – готовую развалиться на части – я скрепляю швы…

Я покажу её тебе, говорит мне Салли.

Я обнимаю Салли.

Думаю, что если кто-то узнает, что мы встречаемся, нас казнят.

Думаю, кто казнит – мои или её.

Я тебе её покажу, говорит Салли. Хочешь?

Хочу, говорю я.

Она мертвая, говорит Салли.

Знаю, говорю я.

– Откуда?

– Ну как же… наша тоже мертвая. Все они мертвые… Мне Дэн показывал, у них тоже мертвая в деревне…

Кулаки сжимаются сами собой:

– Это что за Дэн?

– Да ну, дурак он…

– А про меня потом тоже скажешь, что дурак?

– Да ну тебя совсем… Пойдешь ты смотреть?

Иду смотреть. На неё, которую хочет показать мне Салли. Она действительно мертвая, ну еще бы она была живая, они живые не бывают.

Задаю вопрос.

Просто так.

Проверить.

Она отвечает.

Вздрагиваю.

Наша бы так не ответила.

Ну, на то она и есть не наша, чтобы не так отвечать….

…иду домой.

Через лес.

Салли, говорю себе, Салли. Если бы не Салли, в жизни бы не поперся туда, в глухую деревушку, в жизни бы не поперся назад по бездорожью, по беспросветью леса…

…замираю.

Вижу его.

Здесь.

В двух шагах.

Совсем рядом.

Говорю цитату, обрываю на полуслове.

…он дополняет.

Отлегло от сердца, понимаю – наш.

Протягиваю руку.

Называю свое имя.

Он отвечает:

– Дэн.

Идем через глушь леса, что-то не нравится мне, что-то настораживает, что-то…

Начинаю еще одну цитату.

Не договариваю.

Жду.

Дэн отвечает – но отвечает совсем не то, что я ожидаю услышать.

Совсем не то.

Успокоиться, говорю я себе.

Не подавать вида, говорю я себе.

Я успею заколоть его.

Сейчас.

Или, еще нет, не сейчас.

Лес обступает со всех сторон.

Наваливается.

Подкрадывается.

Вот тогда-то мы видим её.

Она живая, говорит Дэн.

Она живая, вторю я за Дэном.

Не хочу спорить, просто не хочу возражать.

Отступаем назад. Бережно-бережно, шепотом-шепотом…

…Захлопываю за собой дверь.

Не сразу понимаю, что все семейство в сборе, что все смотрят на меня, не сразу понимаю, что тут делает книгочей, зачем он положил руку на мертвую книгу…

– …что… что ты им рассказал? – Салли кричит мне в лицо, кричит во весь голос.

– Да я им про книгу рассказал…. Мы с Дэном живую книгу видели, ты прикинь, а? Живую!

– Да ты хоть понимаешь, что это значит вообще? Ты хоть понимаешь, что лучше бы миллион раз рассказал, что со мной встречался, и с Дэном подружился…

– …да не подружились мы…

– …ну все равно… им же… им же книга эта живая… как красная тряпка на быка…

– Но почему? Почему?

Салли снова хочет вспыхнуть, рассердиться, тут же давится словами, понимаю, сама ничего не знает.

– Ну… э… Ну то мертвые книги, а то живая…

– И… и что?

– Ну, где ты видел, чтобы книга живая была? Вот они и перебесились все…