Против шерсти

Конечно, нужно было как-то обхитрить Кэти и охранников. Я знала, что, если мой секрет откроется, я превращусь в подопытного кролика. Фатия уже проходила через это. Она рассказывала мне, что с ней произошло после превращения. Ревер с Лемуаном заперли ее в больничной палате и делали с ней то, о чем она даже не хотела говорить. Если кто-то узнает, что я беременна, меня запрут в клетке и будут изучать, брать у меня анализы, делать вскрытие не только мне, но и зародышу. Мне нужно было любой ценой скрыть беременность, хоть я и не знала, как все пойдет дальше. Я часто думала о Сати, Томе и папе. С тех пор как запретили свидания, у нас не осталось связи с внешним миром. Как-то вечером мне показалось, что у решетки стоит папа, но подходить к нему я не стала. Я надеялась, что группе родителей, о которой он мне рассказывал, удастся нас вытащить отсюда, но иллюзий на этот счет я не строила. Сбежать было невозможно. Мне оставалось только затаиться и скрывать свое состояние как можно дольше.

Я внимательно следила, чтобы никто не мог увидеть меня голой. Живот и грудь я затянула корсетом из куска ткани, который Рыжая стащила из цеха. Я всегда доедала свою порцию, даже если еда на вкус была отвратительной. Я твердо решила выжить. Выжить и родить ребенка.

Я верила, что это возможно. Я верила в это всем сердцем.

Однажды вечером, едва заснув, я почувствовала, как кто-то зажал мне рот.

Я открыла глаза.

Охранник знаком приказал мне молчать.

Второй рукой он держал наставленный на меня пистолет.

* * *

Я так ослабла, что даже не пыталась отбиваться.

Я с трудом встала с кровати. Все девушки вокруг спали.

Мужчина ткнул пистолетом мне в спину.

– Вперед, 113.

Мы вышли из спальни. Охранник сразу же закрыл дверь на ключ.

От ледяного ночного воздуха у меня перехватило дыхание. На улице было тихо и безлюдно. Я испугалась, что охранник расстреляет меня прямо здесь, во дворе.

Из его рации донеслось потрескивание.

Охранник ответил:

– Порядок, она у меня.

Затем он подтолкнул меня:

– Давай, вперед.

Я остановилась, я не хотела идти вперед, я не хотела умирать, не хотела, чтобы все закончилось таким образом, не хотела, чтобы меня, словно животное, расстреляли посреди ночи.

Я помотала головой:

– Не надо, пожалуйста, не надо.

Мужчина снова подтолкнул меня, и я запнулась. За моей спиной раздался щелчок предохранителя.

– Тебе сказано идти вперед.

Я снова покачала головой:

– Нет.

К моему затылку прижался холодный металл пистолетного дула.

– Вперед, последний раз повторяю.

У меня не было выбора. Я со слезами на глазах пошла вперед.

Мы направлялись к административным зданиям. У ворот виднелся слабо освещенный пост безопасности.

Как они узнали мою тайну? Меня выдал кто-то из Кошек? Белянка? Рыжая? Нет, это было невозможно. Ни одна из девушек не предала бы меня.

И все-таки я в темноте шла, сама не зная куда, чувствуя затылком дуло пистолета. В конце пути меня, вероятнее всего, ждали Кэти, Ревер или Лемуан. В моем воображении сами собой возникли образы холодной лаборатории, хирургических ламп и множества острых блестящих предметов. Меня разрежут на части. Словно животное. Словно ярмарочного уродца.

Меня охватил гнев.

Я резко обернулась и ударила охранника по руке, в которой он держал пистолет. Ударила со всей силы. Мужчина вскрикнул, а пистолет полетел куда-то в темноту.

Я прыгнула и схватила охранника за шею. Он закачался на месте, повалился на землю, и я упала на него. Я зарычала, обнажая клыки. Он пытался защищаться, но я была сильнее. Намного сильнее. Я была готова его убить. Ярость будто опьяняла меня.

Лицо охранника побледнело. Он в панике затряс головой.

– Нет… нет… это не то…

Я сжимала ему горло. Кончиками пальцев я чувствовала, что он задыхается.

– Это не то, что ты думаешь, – выговорил мужчина.

Я наклонилась к нему почти вплотную. Его страх придавал мне уверенности.

– Что ты сказал?

– Это… это не то… мне просто приказали привести тебя в комнату для свиданий.

– Кто? Кэти?

Мужчина покачал головой:

– Нет. Нет, клянусь. Не… не убивай меня, прошу.

– Почему? Назови хотя бы одну причину.

Он не знал, что ответить.

– Я… я…

Больше он ничего не сказал.

Я могла бы его прикончить. Мне было достаточно чуть сильнее сдавить ему горло.

Но я этого не сделала. Может, потому, что это «я» напомнило мне «мы» – с этого слова начинались лозунги, которые мы писали на плакатах для Марша Кошек. А может, и потому, что я сказала Фатии, что никогда не изменюсь.

Я разжала руки. Мужчина закашлялся.

– Больше никогда так не делай, – рявкнула я. – Никогда больше не пытайся угрожать ни одной из нас, понял?

Он в ужасе кивнул.

Я вскочила, подняла пистолет и дождалась, пока мужчина тоже встанет на ноги.

– Вперед, – сказал я, наставив на него пистолет.

Он, словно испуганное животное, нетвердо пошел вперед. В конце концов мы дошли до административных зданий.

Мужчина открыл дверь, и мы дошли до конца коридора. Он показал на стеклянную дверь комнаты для свиданий.

– Вот. Тебя… тебя там ждут.

Я пристально посмотрела ему в глаза:

– Если со мной что-то случится, ты мертв.

Мужчина с трудом сглотнул и кивнул головой.