Против света

— Представь, — продолжал дядя, — какие люди были вовлечены в подобные операции: белокурый нордический тип Клэнды и темноволосый восточный тип Аврид. А прототипами были атлантические и лемурианские атавизмы, отразившиеся в астральном поле Земли в нынешней фазе ее психической эволюции.

За этим разговором мы подошли к подобию замка, затмившему магический шар.

— «Одиннадцать башен в Иреме»… — Дядя Фин цитировал Гримуар. Он объяснил, что Древо Жизни и одиннадцать его сфирот образуют в нисходящей проекции клипотическую копию Города Пирамид по ту сторону Бездны. Сейчас мы вступили в Город Колонн, связанный с езидами, почитателями Шайтана. Шайтан был силой, которою страшились, ибо не понимали, негностические христиане.

— Шайтан, — объяснил дядя, читая мои мысли, — это скрытое солнце, египтяне называли его Сетом, христиане — Сатаной. Имя объединяет камитский корень sut, означающий «черноту», и an — от пустынного Анубиса, существа с головой шакала — в мифах он провожает мертвецов в пылающие земли, христианский ад. Скрытый бог — это Солнце, спрятанное за солнцем, Черное Солнце, Сириус, которое тифонианцы обожествляли как Сета.

— И его тотемом был крокодил! — воскликнул я.

— Одним из тотемов, — поправил меня дядя, — и последним в бесконечном цикле древнеегипетских мифов. Если хочешь, покажу тебе отражение его изначального тотема.

Я не знал, что ответить. Я не был уверен, что хочу его видеть. Предложение дяди напомнило мне об Арджуне, умолявшем Кришну явиться перед ним в подлинном облике… и ужаснувшемся, когда просьба была исполнена. Но Финеас Блэк подтолкнул меня, указав на круглое отверстие в полу за резервуаром, в котором уже не было прожорливого обитателя. Но тут перед нами выросла, преградив путь, ширма из расписного полированного металла. Как ни в чем не бывало, дядя Фин продолжил свои рассуждения:

— Ты знаешь… — продолжал он добродушно.

Будто на палимпсесте я увидел, как дядя, сидящий в кресле, с любопытством наблюдает за мной сквозь клубы табачного дыма, которые не в силах был разогнать ветерок, влетавший в открытое окно.

— Люди, искажавшие библейские тексты, кое-где оставили в неприкосновенности смысл материала, который они подделывали для общественного пользования. Так, до сих пор сохранилось смелое отождествление Сатаны с Петром — камнем, на котором, — как они заявляют, — воздвигнута христианская церковь!

Стих 16:23 Евангелия от Матфея всегда удивлял меня, равно как и иные несоответствия, которые не были удовлетворительно объяснены, особенно резкое противоречие историй о месте распятия в «Откровении» и евангелиях. Подобного было немало.

Металлическая ширма развернулась. Едва уловимая рябь пошла по туловищу выгравированного на ней дракона. Многократно отразился звук гонга, и сквозь решетку над нашими головами просочились тонкие завитки дыма. Доктор Блэк изучал фигуры, образованные этими дымками, змеившимися над болотом и медленно вползавшими в кабинет. Шар померк, дядя уснул. Его сны плыли, точно китайские фонарики на фоне ширмы: опиумное облако недвижно зависло над раскосой девушкой, демонстрирующей свои прелести под уличным фонарем, что стоял, пьяно покосившись, на сгнившей пристани. На нос дяди опустилась бабочка, вспорхнувшая с причала сновидений, о который терлись маслянистые волны. Я услышал, как тихо напевает себе под нос Синь-Синь-Ва, распростертый на диване, его трубка выскользнула из изнуренных пальцев. Нервозные бабочки метались в ярко освещенном фонарями воздухе, благоухающем чанду, жасмином и мускусом.

Я видел пальцы мальчика в тумане этих — о, столь давно забытых! — полей астрального мака. Девушка прилегла среди качающихся трав. Она смотрела в небо, потом склонила голову и в раскосых глазах отразилась мощь тайного желания. Восточная мелодия расцветала, и я вновь увидел лакированный поднос, разрисованный бамбуковыми стеблями, выложенными перламутром, среди которых рыбак плыл на джонке по радужным водам, — коническая соломенная шляпа венчала его помраченную снами голову. Эта часть сцены уже повторилась в узоре чайного подноса на кухне «Брандиша». Теперь она воскресла в грезах мальчика, и тот проследил ее истоки до астрального китайского квартала, где Сакс Ромер узрел во сне Синь-Синь-Ва.

Меня всегда занимали «восточные» черты лица тети Сьюзен, особенно заметные на фотографиях, сделанных в дни ее юности. Несомненно, врожденные склонности диктовали желания, которые она, как Вайрд, не могла приять, ведь Маргарет умерла так давно, оставив по себе лишь болотный туман, пробуждавший в дяде Фине эти древние воспоминания. Но он узнал духа, некогда бывшего Сью Ли, что в следующей жизни стала женой Генри Ли, валлийца, которому снилась прекрасная музыка, и который сам был сном дяди Фина.

Удар гонга пробудил фигуру в тумане и прошелся волнами по завиткам металлической ширмы. А я снова услышал музыку, далекую и древнюю, ласкавшую перстами солнечного летнего дня кухонный стол в «Брандише».