Против течения (сборник рассказов)

Детский садик Серёжа никогда не посещал. Парами и строем никогда не ходил и выполнять чьи-то истерические команды не умел. Ему было хорошо дома. Вечерами он любил читать русские, а потом и немецкие книжки. Папа и мама были добрыми людьми. Он любил их, любил старшего, увлекающегося военным делом и спортом, брата, любил поднимать под небеса голубиные стаи, обожал скакать на просёлочных дорогах на лихих скакунах... Но наступил сентябрь и Серёжу безжалостно отвели в школу. Как говорится: первый раз – и сразу в первый класс.

Школа была переполнена жаждущими познаний малолетками. В их классе было сорок учеников! Четверть из них были заядлыми второгодниками, презрительно относившимися к высокомудрым школьным наукам (Зачем их–то надо было мучить? – Сразу по этапу отправляли бы в Сибирь – всё равно они там окажутся).

Быстро надоело нашему энергичному герою рисовать в тетрадке какие-то дурацкие кружки и чёрточки, петь какие-то бодренькие песни, зачем-то ходить строем вокруг школы и слушать грозные учительские увещевания невозмутимым и непробиваемым второ– и третьегодникам.

И не по годам хитроумному Серёже пришла в головёшку замечательная мысль: как избежать скучной и однообразной школьной рутины и вернуться в мир весёлых детских приключений.

Он по дороге из школы домой, поговорил со своей соседкой и одноклассницей Таней Матвеевой (У Тани отец – тоже фронтовик, офицер, да ещё и Герой Советского Союза. Он одним из первых перебрался под огнём врага на высокий правый днепровский берег). Серёжа попросил Таню сказать учительнице Галине Николаевне, что он, Серёжа заболел и в школу пока ходить не будет. Таня была красивой девочкой, но скромной и отзывчивой. Она выполнила просьбу своего отчаянного и беспечного одноклассника.

Серёжа с легкомысленной радостью вернулся к своему жизнерадостному образу жизни: каждое утро он брал в руки школьный портфель и чинно, вместе с другими учениками шёл по направлению к ненавистной ему школе, но, дойдя до немецких бараков, сворачивал к ним и целый день с неистовой радостью гонял голубей, играл в домино, карты и шахматы, пинал мяч в самодельные ворота... Словом, жил, а не прозябал в удушливой атмосфере идиотских, – как он полагал, – школьных наук.

Когда приличные и дисциплинированные ученики возвращались из школы по домам, Серёжа строил у себя на рожице постное выражение и, лицемерно вздыхая под тяжестью только что одолённой им науки, присоединялся к ним и спешил домой, чтобы доложить любящим его родителям о своих выдающихся школьных успехах (О школьных делах он успевал узнавать всё у той же Тани во время их совместного возвращения из «школы»).

Вечером, в награду за примерное поведение и успехи в учёбе, радостные родители отпускали своего сыночка на конюшню, где он с большим удовольствием убирал навоз, задавал корм, поил и чистил своих любимых лошадок, обучался приёмам профессиональной верховой езды... словом, жил полнокровной и интересной жизнью (Но не завидуйте ему, дорогие читатели! Всякому удовольствию всегда приходит отрезвляющий слишком увлёкшееся сознание конец)...

Отец пришёл на родительское собрание в школу... там всё и отрылось (Да, жалко папу. Вот всегда кажется, что делаешь пакость только самому себе, а оказывается, что она затронет и других, часто близких тебе людей).

Серёжин отец во время войны ходил по вражеским тылам, и решил не спешить с дисциплинарными выводами, а проследить, куда же девается его сынок после своих ежедневных деловых «уходов в школу».

Тропа разведчика привела его к немецким баракам. Там он сразу увидел не картину даже, а целый моноспектакль в исполнении будущего народного артиста страны Сергея Васильевича:

На скамейке у барака сидело несколько немецких старух и с весёлым интересом слушали, как наш юный герой рассказывал им (на немецком языке!) забавные немецкие анекдоты на животрепещущие для любых старух темы. Некоторые моменты бабки встречали и провожали дружным хохотом и похлопыванием себя по обширным национальным юбкам. Все веселились от души. Но когда Серёжа принялся было читать своим очарованным слушательницам звучные и глубокомысленные немецкие стихи, на авансцене появился потерявший терпение человек в военной форме – Василий Николаевич, отец юного герольда при дворе беднейшего немецкого княжества, именуемого в народе «трудармией».

Сергей Васильевич не помнит, был ли он сурово наказан своими родителями, но, видимо, в тот раз с ним поговорили настолько серьёзно, что он сразу вернулся в школу и никогда больше не прогуливал уроков. Вскоре он обогнал своих топтавшихся на месте одноклассников и занял своё законное место – первого ученика первого класса.