Против тьмы

Они черепашьим шагом двигались по тихой деревеньке, мимо домов, погруженных в темноту. Лишь в одном-двух коттеджах тускло освещенные окна верхних этажей говорили, что их обитатели еще не спали.

На дальнем конце деревни они увидели массив густых старых деревьев, протянувшийся почти на четверть мили и огороженный высокой каменной стеной; и хотя в темноте им не удалось разглядеть ничего, напоминающего контуры здания, они, помня описание Клаттербака, поняли, что прибыли на место тайной встречи.

Вдоль стены шла дорога, посыпанная мелким известняком. Они проехали по ней сотню ярдов, развернулись и остановились на травянистой обочине.

Герцог вышел из машины и взял с заднего сиденья маленький чемоданчик.

— Здесь результаты моего утреннего визита в Британский музей, — сказал он, открывая крышку.

Рэкс наклонился и начал с любопытством разглядывать странные вещи: букет белых цветов, пучок длинных стеблей каких-то растений, два больших распятия из слоновой кости, несколько маленьких флаконов, бутылка с жидкостью, похожей на воду, и другие предметы; однако он непроизвольно отступил назад, когда ему в ноздри ударил резкий неприятный запах.

Де Ришло мрачно усмехнулся.

— Вы хотите сказать, что вам не нравится запах асафетиды и цветов чеснока? Это мощнейшее средство против сил зла, и если нам удастся вытащить из их лап Саймона, о лучшей защите можно и не мечтать. Вот распятие, возьмите его.

— Что я с ним буду делать? — спросил Рэкс, с восхищением глядя на священный символ прекрасной работы.

— Как только мы перелезем через стену, не выпускайте его из рук, а если мы встретимся с кем-либо из сатанистов, держите его у себя перед лицом.

Затем де Ришло достал из чемоданчика маленькую бархатную коробочку и извлек из нее четки с маленьким золотым крестиком. Надев их Рэксу на шею, герцог объяснил:

— Это будет вам дополнительной защитой, если вы уроните большой крест или его выбьют у вас из рук. Кроме того, мне бы хотелось поместить еще подкову и крест в вашу ауру.

— Как вы намерены сделать это? — озадаченно нахмурился Рэкс.

— Представьте, если сможете, что у вас на лбу, примерно на дюйм выше глаз, находится светящаяся подкова, увенчанная крестом. Это более сильная защита, чем любой материальный символ, но без длительной подготовки трудно сохранять требуемую концентрацию, так что лучше полагаться на эти распятия, — с этими словами герцог надел точно такие же четки с крестиком себе на шею и взял из чемоданчика два небольших флакона. — Соль и ртуть, — объявил он, — положите их себе в нагрудные карманы.

Рэкс сделал, как ему было сказано.

— Но почему на нас распятия, а Саймону вы повесили свастику?

— Я был неправ. Свастика — символ света на Востоке. Там, я уверен, она послужила бы хорошей защитой. Кроме того, крест и сам по себе — несравненно мощнее свастики, тем более, что на нем были сконцентрированы мысли христиан в течение многих столетий.

Он взял в руки бутылку и продолжал:

— Это святая вода из Лурда, и с ее помощью я запечатаю девять отверстий вашего тела так, чтобы в них не смогло проникнуть никакое зло. Затем вы проделаете то же самое со мной.

Герцог быстро окропил Рэкса, всякий раз делая рукой знак креста, а Рэкс, в свою очередь, повторил те же действия, побрызгав водой герцога.

Де Ришло достал еще одно распятие и закрыл чемоданчик.

— Теперь мы готовы, — сказал он. — Хорошо, если бы у нас были частицы святого причастия. Это самая могущественная защита, и, обладая ею, можно безбоязненно отправиться хоть в самый ад. Но чтобы мирянин мог получить ее, требуется специальное распоряжение, а для подачи прошения церковным властям у меня сегодня совершенно не оставалось времени.

Ночь была ясная, небо — в звездах, но их света не хватало, чтобы определить расположение дома, со всех сторон окруженного высокой стеной и густым поясом деревьев, которые уже оделись молодой листвой. Ни единого звука не доносилось до них — хотя здесь собралось, предположительно, не менее ста человек. Сам дом, видимо, находился где-то в глубине, вдали от стены. Однако де Ришло и Рэкс, быстро идя по дороге, посыпанной известняком, говорили только шепотом, словно не решались нарушить разлившуюся в окрестностях странную, напряженную тишину.

Наконец они нашли то, что искали. В одном месте верхняя часть стены обвалилась, и куча кирпича со стороны дороги образовала ступеньку в полметра высотой. Воспользовавшись ею, им без труда удалось влезть в образовавшийся узкий проем в стене.

Очутившись на другой стороне, они на несколько секунд замерли. Напряженно прислушиваясь и вглядываясь в кромешную тьму, царившую под широкими ветвями столетних дубов и каштанов.

— In manus tuas, Domine[1], — прошептал, перекрестившись, герцог; затем, держа перед собой распятия, они, мягко и осторожно ступая, двинулись вперед, и сухие веточки слабо потрескивали у них под ногами. Вскоре они оказались на краю широкой лужайки. Налево, в двухстах ярдах от них, виднелись смутные очертания огромного старинного дома, и сквозь окружавшие его кусты пробивался слабый свет из окон первого этажа.