Против всех

Меня вывели в маленький узкий дворик. Над головой была натянута колючка, вокруг серовато-желтые стены. На удивление, прогулка также состоялась в одиночку. Меня просто вывели и оставили стоять. Никто ничего не говорил, ну и я не спрашивал. Сигареты у меня были, их не забрали. Чиркнув зажигалкой, также оставленной мне при заселении в «номер», я с шумом выдохнул дым. Первая затяжка оказалась такой желанной, в камере не курил, запрещено. В несколько глубоких затяжек «скушал» сигарету, «Marlboro» кстати, я закурил новую. Чего-то странно, вроде времени прошло много, а Яша все еще не приехал.

Прогулка длилась ровно пятнадцать минут. За это время я успел «сожрать» шесть сигарет. Не то что сильно волновался, хотя и не без этого, парни, наверное, с ума сходят, просто хотелось курить.

Часа через два в камеру вошел знакомый уже охранник и позвал на выход. Возле кабинета следователя меня усадили на стул и заставили ждать. Прошло еще минут десять, прежде чем меня, наконец, ввели в кабинет. Яша был тут. Весь взмыленный, видно, что сам ни фига не спавши, но смотрит уверенно.

– Здравствуйте, мистер Смит, – Яша протянул мне руку.

– И я вас рад видеть, мистер Робертсон.

– Гарри, суть обвинений мне понятна, отвечать на вопросы, которые могут причинить тебе неприятности, ты не обязан. Суть такова, нас обвиняют в создании армии и участии этой самой армии в государственном перевороте в Панаме. Да-да, там сейчас тяжелая обстановка.

– Ясно. Захотели, значит, моими руками прибрать канал, да еще меня и обвинить.

– Это вы о чем, мистер Смит? – проснулся следак.

– Гарри, можешь не отвечать! – предупредил Яша.

– Нет, я отвечу. Кто обвиняет меня, можно поинтересоваться?

– Правительство САСШ.

– О как! – вскинул я брови, а Яша тем временем пошел в атаку:

– Какие имеются доказательства того, что именно люди мистера Смита замешаны в это дело? – Робертсон занял выжидательную позу.

– Множество свидетельств. У нас на руках заявление людей о рейдерском захвате вами части акций панамского канала.

– Это что-то новенькое, как это можно захватить акции? – ляпнул я, за что получил неодобрительный взгляд Яши.

– Вы, угрозами применения насилия, заставили акционеров компании отдать вам сто процентов акций. Бизнесмены, пытаясь договориться с вами, передали вам двадцать процентов, так как вы угрожали лишить их жизней.

– Что за бред? – вскинулся я.

– Спокойно, мистер Смит. Пусть договорит! – шепнул мне на ухо Яша. А мне вдруг вспомнилось, как посадили в моем времени летчика Ярошенко, бизнесмена Бута, да и других людей. Вот так же, просто и практически на бредовых доказательствах. А главное, обвинители в Штатах вообще тебя не слышат. Они улавливают в разговоре именно то, что им нужно, вырывают из контекста, а суть им не важна.

– Не удовлетворившись этим, вы отправили имеющихся в вашем распоряжении солдат на захват власти в независимой стране с целью прибрать в суматохе права на Панамский канал. Не учли малого, это стратегический объект САСШ, он находится под постоянным контролем правительства и армии САСШ. Сейчас, в это самое время, армейские подразделения Соединенных Штатов добивают ваших солдат. Если будут пленные, их доставят сюда, и когда они дадут показания, вы – сядете на электрический стул, потому как прокурор штата будет добиваться высшей меры! Советую сотрудничать со следствием, это учтется при вынесении приговора.

– Вот когда у вас будут доказательства причастности людей мистера Смита, тогда и будем вести речь о вине. Пока же я требую отпустить моего подзащитного, так как у вас на него ничего нет! – Яша продолжал нажим.

– Ну как же, у нас есть четкие свидетельские показания о том, как мистер Смит вымогал себе акции Панамского канала…

– Интересно, кто же меня в этом обвиняет?

– Чиновник департамента финансов Соединенных Штатов, у нас нет причин не доверять этому человеку. Кроме него еще двое слышали разговор!

– Чушь собачья, – выругался я и отвернулся, показывая тем самым, что больше говорить я не намерен.

В этот раз Яша ничего сделать не смог. Обвинения были действительно тяжелыми. Заяви я о том, что разговор был при Сереге и ничего подобного я не говорил и никому не угрожал, следователь ухватится за это. Пока же я не озвучивал сам факт того, что такой разговор вообще был, обвинение будет строиться исходя из заявления этого чиновника, Гибсона. Хотя он такой же Гибсон, как я Смит.

Ко мне никого не пускали, и меня самого не вызывали целых трое суток. Думали, сломаюсь, или ждали доказательств. На четвертый день позвали вновь на допрос, окончившийся так же быстро, как и первый. Меня пытались уговорить сознаться в преступлении, но я просто молчал. К вечеру четвертого дня разрешили свидание с женой и адвокатом. Проводили в такую же камеру, но чуть почище и со стульями.

– Гарри! – бросилась на шею Оливия. – Я вся извелась уже. Что происходит, у нас перевернули весь дом, твой офис как после урагана…

– Яш, они имели право?