Против всех. Бесконечная война (СИ)

— Об этом тебе стоило подумать раньше, больше шансов меня ударить у тебя не будет, — отстраненно произнес монах, оказываясь около парня, и взмахом руки, отделил его голову от туловища.

Монах отошел от тела поверженного противника, уж слишком сильно оно продолжала пылать своей светлой аурой, которая даже смогла оставить ожоги на его руке. С неба на тело поверженного стража упал столб яркого света и мигом позже, парнишка гордо стоял на ногах, с жалостью взирая на своего врага.

Это уже было интереснее, враг монаха был жив, а это уже было выходящим за все рамки происшествием, которое вызывает некие эмоции, но все же этого недостаточно, что бы седовласый посчитал этого юнца достойным соперником. Оказавшись рядом с ним, монах надавил на несколько точек на лице мальчишки, и выйдя в стандартное время отошел от рухнувшего на колени тела на несколько шагов, из глаз, ушей и носа, уже сочилась кровь, а страж громким ужасающим своим страданием голосом, принялся орать.

Его Мучения длились не долго, критическое давление собравшейся в голове крови, резко выплеснулось, тугими фонтами, оставляя в мозге несовместимые с жизнью повреждения. С неба тут же упал знакомый луч света, и за несколько мгновений восстановил повреждения и вернул парня к жизни, который все также надменно взирал на монаха.

Седоволосому перестал нравиться этот фарс, у этого стража вполне может быть бесконечный запас жизней, и даже его рука, может устать, раз разом лишать его оболочку способности удерживать душу. Монаху не нравилось, что ему приходиться торопиться, остальные три стража зашевелились, видимо подумали, что раз он слишком долго возиться с этим юнцом, то возможно толпой они его смогут победить. Как же они ошибаются, если бы не интерес к механике воскрешения парня, он бы со второго его убийства, повредил бы его оболочку так, что бы пострадала аура и душа больше никогда не сможет управлять телом как раньше. И больше, он церемониться не собирался, не смотря на веру в Расика который самозабвенно держит блокаду планеты. С самим Аремиусом он тягаться не сможет, а в бою против всех, монах может не выйти победителем, все же он не так часто убивал сильных противников, а богов, вообще никогда, опыт с Аремиусом, должен стать первым.

Парень после нового воскрешения, заметно изменился, его поза, взгляд, который стал более равнодушным, и его силы. При стандартном ускорении, он сумел среагировать на попытку прикосновения монаха и выйдя на такую же скорость, контратаковать вырвавшимся из грузи лучом обжигающего света, от которого Седоволосый с легкостью ушел. Это была занимательная информация, парень при каждом возрождении, становиться сильнее, или раскрывает дополнительные резервы сил, хотя все это не имеет значения, монах ускорился, на пятьдесят процентов от своего максимума, когда при движении в воздухе может остаться твоя плоть. Медленными, но аккуратными движениями, монах протискивал свое тело сквозь уплотнившийся воздух, сорвав мешающий доспех с тела паренька, который не позволял в полной мере воздействовать на его тело и принялся нажимать точки, вызывая паралич в самой памяти тела, и программируя через его ауру саму душу, на сохранение изменений этой информации. Всего понадобилось, девяносто семь касаний, после последнего, монах вышел в стандартное течение времени и вновь наблюдал, как тело паренька валиться бесформенной кучей мяса.

Монах ощутил чужое внимание, и к нему на плечо села необычная бабочка, простое насекомое от которого не исходило никаких запахов энергий, кроме которых, этой букашке положено обладать. И тем неожиданней был взрыв чистой энергии, который в одном мгновение под громкий хруст костей вмял в землю и создал кратер километрового диаметра. Чистая, сырая мощь, выплеснутая в одно мгновение, в одной точке, способна на многое, монаху не удалось замедлить для себя время, ему не хватило буквально одного мгновения. И сейчас Седоволосый, изломанной кучей плоти в которой чудом теплилась жизнь, выбирался из толщи земли на воздух, словно гусеница, пережившая наступивший на нее каблук.