Противники

Правило номер 11 предусматривает, что санкции, если суд примет решение об их наложении, распространяются в равной степени на юристов и их клиентов.

— Эй, Айрис, знаете что? Вы задолжали половину от девяти миллионов, — пробормотал себе под нос Дэвид, надеясь хоть немного разбавить шуткой очередной удручающий день. Он продолжил читать письмо и когда закончил, его шея вспотела. Надин Керрос и ее маленькая армия в «Рогане Ротберге» написала его меньше чем за сорок восемь часов, и Дэвид отчетливо представлял себе молодых новобранцев за ночными бдениями, спящих за рабочим столом.

Уолли, прочитав письмо, улизнул из офиса, и потом его весь день никто не видел. Оскар, прочитав письмо, запер дверь кабинета, побрел к маленькому дивану, сбросил туфли и растянулся на нем, прикрыв глаза рукой. Через пару минут он не только принял такой вид, будто скончался, но в самом деле молился о скором конце.

Барт Шоу был юристом, который специализировался на том, что подавал иски против других юристов в связи с некомпетентностью. Прочно заняв эту нишу на тесном рынке, он заработал в коллегии адвокатов репутацию отверженного. Он дружил с парой юристов, но всегда считал, что иначе и быть не может. Барт был умен, талантлив и агрессивен, именно такой человек и требовался «Веррик» для работы, которая представлялась несколько сомнительной, но на деле не выходила за рамки этических стандартов.

После серии телефонных разговоров с Джуди Бек, соратницей Ника Уокера в юридическом департаменте «Веррик», Шоу согласился представлять интересы компании на условиях конфиденциальности. Он потребовал предварительный гонорар в 25 000 долларов, а его ставка составляла 600 долларов в час. Любые вознаграждения, заработанные на потенциальных исках о некомпетентности, также оставались за Шоу.

Сначала он позвонил Айрис Клопек, которая за месяц до суда периодически погружалась в состояние, смутно напоминавшее эмоциональную стабильность. Она не желала говорить с другим юристом, совершенно ей незнакомым, но все-таки призналась, что жалеет о сотрудничестве со своим адвокатом. Когда она резко повесила трубку, Шоу подождал час и набрал ее номер снова. После осторожного «Здравствуйте» Шоу пустился в атаку.

— Вам известно, что ваш адвокат пытается добиться отмены рассмотрения вашего дела? — спросил он. Айрис не ответила сразу, и он продолжил: — Миз Клопек, меня зовут Барт Шоу. Я юрист, представляю интересы людей, которых обманывают их собственные юристы. Адвокатская некомпетентность. Вот чем я занимаюсь, а ваш адвокат, Уолли Фигг, пытается избавиться от вашего дела. Думаю, вы можете подать против него иск. Он застрахован на случай некомпетентности, и, возможно, вам удастся получить с него немного денег.

— Я уже где-то об этом слышала, — тихо произнесла она.

Это была игра Шоу, и он без остановки говорил все следующие десять минут. Он описал ходатайство об отклонении дела и попытки Уолли избавиться не только от ее дела, но и от семи других. Наконец Айрис сказала:

— Но он обещал мне миллион долларов.

— Он обещал?

— О да!

— Это в высшей степени неэтично, хотя сомневаюсь, что мистер Фигг сильно беспокоится об этике.

— Он весьма скользкий тип, — заметила она.

— Как именно он пообещал вам миллион долларов?

— Прямо здесь, за кухонным столом, впервые, когда его увидела. А потом он это написал.

— Он — что? У вас есть письменное подтверждение?

— Я получила письмо от Фигга неделю назад или около того. Там говорилось, что они собираются договориться о компенсации в два миллиона долларов, то есть намного больше, чем обещанный миллион. Письмо у меня здесь. А что случилось с компенсацией? Как вас зовут, повторите еще раз?

Шоу беседовал с ней целый час, и оба страшно устали к концу разговора. Милли Марино стала следующей, и в отличие от бедной Айрис, принимавшей лекарства, она соображала гораздо быстрее. Она ничего не знала ни о крахе планов на получение компенсации, ни о ходатайстве об отклонении исков, да и вообще не разговаривала с Уолли уже несколько недель. Как и в случае с Айрис, Шоу убедил ее не связываться с Уолли в ближайшее время. Это сделает именно Шоу, причем в нужный момент. Милли, обескураженная самим разговором и таким поворотом событий, сказала, что ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Адаму Гранду никакого времени не требовалось. Он тут же начал проклинать Уолли. Как посмел этот маленький червяк ходатайствовать об отклонении иска, не посоветовавшись с ним? Последнее, что он слышал, — это компенсация в два миллиона. Черт возьми, Гранд собирался взяться за Фигга.

— И какая у него страховка на случай некомпетентности?

— Стандартный полис предусматривает выплаты до пяти миллионов долларов, но существует много вариантов, — объяснил Шоу. — Скоро мы все узнаем.

Пятая встреча фирмы состоялась после наступления темноты в четверг вечером, и Рошель пропустила ее. Она не хотела услышать еще больше плохих новостей и, кроме того, никак не могла помочь выйти из столь жалкого положения.