Противники

— Здесь содержится краткая информация по вердиктам, вынесенным по делам о повреждении мозга за последние десять лет только в отношении детей. Номер один — вердикт на двенадцать миллионов долларов, вынесенный в прошлом году в Нью-Джерси по делу шестилетнего ребенка, который проглотил свинец, когда жевал пластиковую фигурку мультипликационного героя. Сейчас дело пересматривается в порядке апелляции. Взгляните на номер четыре — вердикт на девять миллионов долларов в Миннесоте, который оставили в силе после апелляции. Мой отец входит в состав Верховного суда Миннесоты и придерживается строго консервативных взглядов, когда речь идет о пересмотре вердиктов на крупные суммы. Он, как и все остальные судьи, проголосовал за то, чтобы этот вердикт оставили в силе. Единогласно. Дело опять же касалось отравления свинцом. И снова главные герои — ребенок и его игрушка. Под номером семь проходит девятилетняя девочка, которая едва не утонула, когда ее нога застряла в сливном отверстии новенького бассейна в деревенском детском клубе в Спрингфилде, штат Иллинойс. Присяжные вынесли решение меньше чем за час и присудили семье девять миллионов. На второй странице обратите внимание на номер тринадцать. В десятилетнего мальчика попал кусок металла, отлетевший от щита с рекламой газонокосилок «Буш хог», не зафиксированного дополнительными цепями. Серьезное повреждение мозга. Дело рассматривалось в федеральном суде Чикаго. Присяжные присудили пять миллионов в качестве компенсации реально понесенных убытков и двадцать миллионов в качестве компенсации в виде наказания ответчика. Эту штрафную компенсацию удалось сократить до пяти миллионов в ходе апелляции. Не стоит останавливаться на каждом деле. Уверен, что вы сведущи в этой области.

— Для вас должно быть очевидно, Дэвид, что мы хотели бы избежать суда и присяжных.

— Понимаю, но я клоню к тому, что это дело просто создано для присяжных. После того как присяжные три дня понаблюдают за Туйей Хаингом, пристегнутым к высокому стульчику, они могут вынести вердикт на более крупную сумму, чем любой из упомянутых раньше. Этот потенциал должен учитываться при переговорах.

— Я понял. Сколько вы хотите? — спросил Карл.

— Что ж, мирное урегулирование должно включить несколько видов компенсаций. Одни из них относительно легко рассчитать, другие — нет. Давайте начнем с финансового бремени, которое легло на семью в связи с необходимостью заботиться о ребенке. Сейчас они тратят около шестисот долларов в месяц на еду, лекарства и подгузники. Не такие уж большие деньги, но это намного больше, чем может позволить себе эта семья. Мальчику нужна сиделка на неполный рабочий день и специалист по реабилитации на постоянной основе, который хотя бы попытается восстановить его мышечный тонус и «перепрограммировать» мозг.

— Сколько он еще проживет? — спросил Уайят Вителли.

— Никто не знает. Это как движущаяся мишень. Я не указывал это в своем отчете, потому что один врач говорит год-два, но неофициально, а другой заявляет, что он может прожить еще долго и даже повзрослеть. Я разговаривал со всеми врачами, и ни один не считает разумным прогнозировать, сколько ему осталось. Проводя с ним время последние шесть месяцев, я наблюдал заметное улучшение отдельных функций, но очень незначительное. Думаю, при переговорах нам нужно исходить из того, что ему осталось еще двадцать лет.

Все трое мужчин кивнули.