Противоборство Тьме

Больной проглотил жидкость через силу, даже единственный глоток дался с трудом. Он закашлялся и задышал быстро-быстро. Зато уже через минуту дыхание успокоилось, выражение боли и обреченности ушло с бледного лица. Человек открыл глаза, приподнявшись на руке, посмотрел на Григория.

– Благодарю, доктор! Похоже, вы меня с того света вернули!

– Не стоит благодарности, дружище! Ответишь на пару вопросов?

– Попробую…

– Знаешь, как звали городского алхимика?

– Бен Мюллер, насколько я помню.

– Давно он обосновался в Севеже?

– Месяца два как, не больше.

– Высокий, черноволосый, кареглазый, средних лет?

– Ну… вроде да… насчет глаз не уверен.

– Тебе недавно делали какую-нибудь прививку или укол?

– Да! Всем же перед зимой делают прививку от гриппа. Думаете, все это случилось из-за нее?

– Нет! Конечно, нет! Просто проверяю все версии. Ладно, отдыхай.

Тем временем медсестры продолжали раздавать снадобье больным. Многие оживали прямо на глазах, тянули руки, благодарили Григория. Тот побеседовал еще с несколькими людьми, причем, насколько я понял, спрашивал у всех одно и то же.

– Все, тут нам больше делать нечего, – бросил он мне, – Пошли дальше.

Большую часть лагеря занимали больные с начальными признаками инфекции – в основном их беспокоил усиливающийся жар. Мы с Химиком направились к ближайшей палатке с этими пациентами.

– Думаешь, работа Эрнста? – спросил я, пока мы шли.

– Уверен! – заявил Григорий.

– А он имеет отношение к Секте?

– Наверняка. Ханс в этом уверен, а он не ошибается.

– Получается, твой приятель устроил что-то вроде испытания. На людях.

– Похоже на то.

– А не кажется ли тебе логичным, что совершив такой… эксперимент, он бы, наверное, захотел остаться где-то неподалеку, чтобы проконтролировать результат и вообще…

– Да, я бы так и сделал, на его месте. Хотя… риск укуса, беспорядки, карантин… Эрнст мог оставить вместо себя кого-нибудь не слишком ценного. Слугу или… – Григорий вдруг остановился, – Или ученика! Тот парень, Кирилл! Он ведь был в городе все это время!

– Думаешь, он…

– А почему нет, Глеб? Зря мы его упустили! Надо дать знать воякам, пусть попробуют изловить.

– Да уж… Зачем ты только придумал эту заразу, а Химик? Теперь столько людей погибнет.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Глеб! – Григорий повернулся, в глазах у алхимика горел огонь одержимости, – Я люблю жизнь, ты не представляешь, как я люблю жизнь! Я хочу, чтобы люди жили! И не просто жили, а жили счастливо! Ты не понимаешь, какая сила была у меня в руках! Это не просто возможность сделать людей сильнее, умнее, добрее… Я мог бы отодвинуть старость! Поспорить с самой смертью! Я мог… почти мог оживлять мертвецов! Ты можешь себе такое представить?!

Я опустил глаза. Бесполезно спорить с фанатиком, да еще и опасно.

– Ладно, дело прошлое, – пробурчал Химик, быстро успокаиваясь, – Пойдем, нас ждут.

Мы вошли под полог огромного шатра, больные радостно нас приветствовали.

– Доктор! – выдохнул ближайший пациент, – Я видел, там, в соседней палатке! Вы людей за пять минут на ноги поставили! Дайте нам такое же чудо-снадобье!

– Нет, приятель, с вами придется повозиться подольше, – мрачно ответил Григорий.

– Почему это?

– Потому что вас, в отличии от них, – он махнул рукой в сторону предыдущего шатра, – Еще можно спасти.

Больной с ужасом отшатнулся, усевшись на свое место. Я ошарашенно посмотрел на Химика.

– Что ты им дал? – тихо спросил я.

– У алхимиков это называется «Дьявольской пыльцой», – также тихо ответил Григорий, доставая из сумки новые склянки, – Сильное обезболивающее с мгновенным и мощным стимулирующим эффектом. В малых дозах практически неэффективно, а в больших – смертельно.

– Ты их убил… – выдохнул я, отступая назад, – Их всех!

– Слушай, Глеб! – голос Химика поразил усталостью и напряжением, но вовсе не обеспокоенностью, – Они все уже были обречены, понимаешь? Таких пациентов невозможно спасти, невозможно! Инфекция проникла в тела слишком глубоко! Все, что ждало тех бедолаг – долгая мучительная агония и перерождение в… зомби, как ты их назвал. Я подарил им полчаса бодрости и надежды, а потом – легкая смерть в сладких дремах.

– Да ты прямо благодетель! – вырвалось у меня прежде, чем я успел закрыть рот.

– Именно так и есть, – Григорий с грустью посмотрел на меня, – Иди-ка ты отдыхать, Глеб! Все равно от тебя тут никакого толка…

Я равнодушно кивнул и вышел прочь. Не помню, куда и как я шагал, как добрался до основного лагеря. С кем-то разговаривал, что-то спрашивал и отвечал, не понимая толком, что вообще происходит. Бродил, словно в бреду. Кто-то указал мне отдельную палатку, я ввалился внутрь. Не раздеваясь, рухнул на лежанку и тут же провалился в сон.

Снились какие-то ужасы: толпы зараженных, окружающие меня; Вольф, обернувшийся волком, его рвут на части в неравном бою злобные инфицированные; Химик, что-то долго мне втолковывает, а потом, вдруг, превращается в зомби.

Проснулся в полной темноте, мокрый от пота. Разбудил назойливый треск, раздающийся где-то неподалеку.

Как ни странно, сон все же освежил, придал сил и проветрил голову. Кое-как поднявшись, я выполз из палатки.