Противоборство Тьме

Прусские солдаты отходили на заранее подготовленные позиции, вот только противник не думал так просто отпускать. Варвары кинулись вдогонку, стараясь не дать войскам Республики спокойно уйти, желая забрать себе как можно больше жизней. Их встречал шквальный огонь стрелков из специально оставленных позади отрядов, пули косили ряды нападавших, но не могли остановить или хотя бы заметно сдержать напор варваров. Чаша весов битвы угрожающе склонилась в сторону армии захватчиков. Но тут свое веское слово сказал Гинденбург.

Дирижабль повернул и теперь шел под прямым углом к направлению атаки врага. Он прекратил стрельбу из пушек, зато в полукруглом днище приоткрылся бомболюк. Через пару секунд внизу, на земле, расцвел первый взрыв. Огромный столб пламени взвился к небу, а потом растекся по сторонам, пожирая все вокруг.

Гинденбург летел поперек варварской армии, а под ним, отрезая любую возможность атаки, вставала стена яркого, невероятно горячего и неугасимого огня. За две минуты дирижабль полностью закончил маневр – бомболюк закрылся, а воздушное судно вновь развернулось к противнику.

Огненная преграда отсекла атаку варваров. Те немногие, кто успел прорваться вперед до взрыва бомб, моментально полегли от залпов пулевиков. Теперь армия Республики беспрепятственно и организованно отступала, а противник был вынужден оставаться на месте. Вот только сколько еще продлиться затишье?

– По машинам! Быстро! Отходим! – командовал Хартман, самостоятельно подавая пример, – Быстро! Быстро! Едем на вторую позицию!

Спрыгнул вниз из кузова и еще в полете понял – никуда не поеду. Нужно было лететь в дирижабле! А теперь я должен увидеть окончание боя, подвиг Гинденбурга и… Я понял, что в глубине души все еще надеюсь, что Босс спасется. Не ведаю, как. Знаю, что невозможно… Но это же Ханс! У него всегда есть план! Не мог он просто пойти на смерть, не имея плана!

– Сюда, Глеб! – генерал махнул рукой, придерживая дверь мехмобиля.

– Нет! – покачал головой, потом добавил со всей уверенностью, какую только смог вложить в голос, – Я остаюсь!

– Ты спятил!? – взревел генерал, – Когда рванет энергон, здесь все сметет взрывом, подчистую!

– Может и да, а может и не подчистую! – возразил с ослиным упрямством, – Остаюсь! Я должен увидеть, чем все закончится!

Хартман внимательно всмотрелся в меня, выматерился сквозь зубы, обреченно отмахнувшись.

– Хрен с тобой! – сплюнул он, поворачиваясь, а потом крикнул суетящимся солдатам, – Оставьте здесь один мехмобиль! Да, вот тот, мелкий!

Генерал вновь повернулся ко мне.

– Когда передумаешь, уезжай, – уже спокойно проговорил Хартман.

Он подумал секунду и бросил мне бинокль, я с трудом ухватил его в воздухе.

– Удачи! Увидимся… если выживешь.

Он сел в кабину, захлопнув за собой дверь. Один за другим мехмобили срывались с места и уносились прочь, подальше от линии фронта, от стены огня и места будущего взрыва.

Я не обращал на них внимания. Поднявшись на самую вершину пригорка, отыскал хоть какое-то укрытие в виде небольшого камня. Опустившись на землю и спрятавшись за него, я старался как можно четче запечатлеть в памяти последний бой Гинденбурга.

За стеной огня я совершенно не видел армию противника. Зато летящий над пламенем дирижабль рассмотрел очень хорошо, а в бинокль так и вообще – словно как на ладони.

Гинденбург летел прямо к центру варварской ватаги, постепенно снижаясь. Я понял, что это крайний маневр, разворачиваться он уже не будет. Навстречу дирижаблю с земли полетели сгустки огня – похоже там имелись ракетометы. Пусть и слабые, но в данный момент служившие хоть какой-то защитой от воздушной атаки. Летательный аппарат продолжал снижаться, опустившись до высоты в пятнадцать метров, потом – десять, потом – еще меньше. Его корпус расцвел искрами выстрелов, бронированный каркас держал удар из последних сил.

Дирижабль давно не делал выстрелов из главных орудий, но внезапно с его носа вырвалась струя пламени, направленная на землю.

«Огнеметы!» – радостно подумал я, вспоминая слова капитана Прусса.

Но в это мгновение прочность газовой оболочки дала сбой. Сначала в одном месте, а потом разом еще в нескольких, на поверхности дирижабля вспыхнул огонь, распространяющийся во все стороны с невероятной быстротой. Меньше, чем за десять секунд, купол Гинденбурга полностью объяло пламя, дирижабль резко накренился и стал быстро падать. Через мгновение он рухнул на землю, завалившись на бок и полыхая, как гигантский факел.

Я очень плохо видел место падения, мешало пламя и дым от горящего напалма. Пришлось вскочить на ноги, чтобы попытаться различить хоть что-нибудь. Но и то, в бинокль рассмотрел только горящий купол Гинденбурга, к нему невозможно было подступится. Гондола полностью скрылась от взора за высокой огненной завесой.

«Что, если Ханс погибнет и не успеет провести ритуал? Не успеет взорвать энергон? – с отчаяньем подумал я, и тут же постарался сам себя успокоить, – Нет, Босс не может погибнуть! Все идет строго по плану!»