Противоборство Тьме

Хотел разыскать Ханса, но делать этого не понадобилось, потому что он сам ждал неподалеку от выхода из лазарета, сидя на обшарпанной деревянной скамейке. Выглядел Краузе еще более уставшим и бледным, чем утром.

— Как ты? — спросил Босс, дождавшись, пока я усядусь рядом.

— Ян ослеп, — выговорил затравленно, — Анжела умирает.

— Я слышал.

Ханс достал из внутреннего кармана плаща объемную флягу. Отвинтив крышку, сделал добрый глоток и передал сосуд мне. Я отпил, отдышался, глотнул еще. Хотелось напиться в хлам, чтобы ни о чем не думать.

— Что же ты творишь, Ханс? — тихо заговорил я, возвращая флягу, — Зачем ты позволил мне оставить Эльдара в Севеже? Хотел преподать урок? Ну так получилось! Даже очень хорошо! И что теперь! Стоило ли это того, Босс? Признаю, ты умнее, опытнее и дальновиднее меня! Ты заранее знал, что магистр будет нужен тут! Но ты решил утереть мне нос, чтобы не зарывался, чтобы не высовывался со своим мнением там, где нужно просто исполнять приказы! Но разве это та цена, которую можно заплатить за подобные уроки?!

— Успокойся, Глеб, ничего я не знал, — Краузе говорил, устало сгорбившись, — Никто не может точно предсказать будущее. И даже если бы мог… Ты же понимаешь, что это выбор — кому жить, а кому умереть. Что ты предпочтешь: жизни тысячи больных в Севеже или жизни двух твоих друзей здесь? Что важнее? Что лучше? И где те весы, что могут сравнить ценность разных жизней? Но это тот выбор, который я делаю на протяжении десятилетий, это тот крест, что я несу, потому что больше некому. И тебе тоже придется научиться этому — делать выбор в неочевидных ситуациях, выбирать между одним неизбежным злом и другим.

— Я не хочу!

— Ты должен! Нельзя просто отойти в сторону и сесть, сложив руки на животе. Мы не можем все бросить! Как бы пафосно не прозвучало, на нас — судьба Республики! А может и всего мира.

— Но как… как выбрать, когда не знаешь, что правильно, а что нет?

— Если разум не может сделать рациональный выбор, прислушивайся к своему сердцу. В каждой отдельной ситуации оно подсказывает наиболее… доброе… решение.

— А ты слушал сердце? Мне кажется, у тебя на любой случай жизни есть готовый план!

— Это иллюзия… Каким бы умным я тебе не казался, не заблуждайся, Глеб, я отнюдь не всесилен! Как и любой человек, я ошибаюсь. Теперь ты понимаешь, что такова цена лидерства — необходимость принимать решения, даже если тебе совсем не хочется. А потом мучиться от мыслей — правильно ли ты выбрал и не нужно ли было сделать все по-другому.

Мы долго сидели молча, передавая друг другу флягу и заливая в глотки алкоголь.

— И все-таки ты получил урок, даже несколько, — сказал, наконец, Ханс, — Теперь ты знаешь цену выбора. Знаешь, что означает быть главным. Знаешь, как убить архимага, и что придется принести для этого в жертву. А сейчас пойдем проведаем Анжелу, если ты не против.

Чародейка находилась не в общем госпитале и даже не в отдельной палате — из уважения Анжеле выделили небольшую деревянную избушку. Мы с Хансом отворили дверь, прошли через сени и оказались в маленькой комнате, где и было-то места всего лишь под стол, кровать и каменную печь, раскочегаренную сейчас до отказа.

Жара в помещении стояла неимоверная — я скинул плащ, но все равно моментально взмок. На кровати, под слоем толстых одеял, лежала Анжела, все так же не подавая никаких признаков жизни. У изголовья застыл Вольф, и был он темнее ночи. Рядом лекарь держал руку девушки, пытаясь нащупать пульс.

Мы с Хансом подошли к кровати, я коснулся предплечья Анжелы и тут же отдернул руку — кожа девушки была не просто холодной, а ледяной! Неужели стихия взяла верх над заклинательницей?

Вольф глянул на нас, едва заметно кивнув, вышел из комнаты, в сенях хлопнула дверь. Лекарь, отпустив руку Анжелы, посмотрел на Босса.

— Мы поднесли ее к огню, растирали настойками, обложили грелками и одеялами — бесполезно. Никакие препараты не дают эффекта. Тело больной холоднее льда, и не желает согреваться. Я вообще не понимаю, почему она еще жива — с такой аномально низкой температурой. Но… пульс постепенно слабеет. Увы, я тут бессилен, как и другие медики. Думаю, вы должны попрощаться с девушкой, сегодняшнюю ночь она не переживет.

Я стоял, глядя на лицо Анжелы, отказываясь верить в происходящее. В голове опять пульсировали глупые мысли: «А если бы Эльдар… Если бы магистр…»

Потом я стал вспоминать все, что мы пережили с вместе. Вроде и знакомы всего ничего, а общих воспоминаний хватает. Как Анжела меня спасла, когда я умирал в лесу. Как она ловко выловила меня в Данциге и привела в вундертим. Вот она в великолепном вечернем платье на балу в Кенигсберге — уверенная, собранная, спасает всех от верной гибели. А наши приключения в Вольсорте! Тот нелепый ночной эпизод в номере гостиницы, о котором мы оба предпочли не вспоминать. А сколько времени вместе провели в Берлине! Сколько раз ходили, днем — в музей, вечером — в трактир или на концерт очередной знаменитости. И последний наш поход — на ярмарку в Грюневальде, который закончился славной магической дракой!