Противоборство

Утром они уже были в Москве. «Хвост» катил за ними до самого дома. А во второй половине дня Фёдор Иванович, оторвавшись от приставленной к нему наружки, уже встречался в условленном месте со своим бывшим сослуживцем по управлению полковником ФСБ Сергеем Сергеевичем. Они хоть и работали в одном управлении, но в разных отделах, практически по делам не пересекались, однако знали друг о друге достаточно и питали взаимное уважение из-за порядочности и профессионализма. Предварительно избавившись от слежки, он, просчитав генеральский ход, связался ещё с одним своим бывшим учеником Максимом. В отличие от генерала, тот не сделал себе карьеры в новоявленной госструктуре безопасности, возникшей на обломках КГБ. Более того, вернувшись, как Фёдор Иванович и многие другие, из заграничной продолжительной командировки он обнаружил такое, что полностью противоречило его убеждениям. Будучи человеком честным, глубоко порядочным, преданным своему отечеству и народу, Максим, зная, кто встал у руля его бывшей родной организации и кто собственно поставил их на эти места, категорически отказался быть прихвостнем у этих с тёмным прошлым руководителей и тут же был изгнан. Помыкавшись, он нашёл неплохое место в системе безопасности одного крупного коммерческого банка. Присмотревшись по уже въевшейся в него привычке к деятельности хозяев сего заведения, созданного при нынешнем режиме, Максим быстро обнаружил основная деятельность банка заключается в отмывании грязных, либо криминальных, либо коррупционных денег. Он стал, используя свой высокий профессионализм, собирать компромат и данные о преступной деятельности хозяев, а заодно и подыскивать себе новое место работы. Перед тем как дать официальный ход собранным материалам, он решил посоветоваться с одним своим знакомым, занимающим довольно высокую должность в МВД и специализирующемуся как раз на таких делах. Но тот очень доходчиво объяснил ему всю неактуальность, а главное для него высочайшую опасность такого действия. Ведь хозяева этого банка, как считается, относятся к элите этого режима, одни из главных его столпов и опор. Посоветовал продолжить копить материалы до лучших времен или искать конкурентов этих хищников. Но опять же, предупредил, хотя это «пауки в одной банке», но плывут же они в одной лодке, и топить её они не позволят никому. Могут просто-напросто договориться меж собой полюбовно, а вот тогда крайним окажется он со всеми вытекающими для него последствиями. Эти же пауки при этом режиме фактически овладели силовой и судебной госмашиной, все рычаги власти в их руках, карательная служба тоже. В общем, Максим внял этому совету, не высовывался, продолжал исправно служить этому учреждению, копить материалы одновременно всё больше и больше вникая в «их кухню» и раскрывая связи в их преступном сообществе. Надо сказать, специалистом он был неплохим, «прошёл свои университеты» под руководством Фёдора Ивановича, а тот в свою очередь был просто классным специалистом. Выполнить свои замыслы ему не составило большого труда. Более того, он был искренне удивлён примитивизмом мышления этих хозяев, их низким уровнем интеллекта, образованности. Ранее при советском строе их преступную деятельность любой мало-мальски опытный следователь «расщёлкал бы как орешки» за весьма короткое время. Ведь единственное, что хорошо они умели делать это придумать очередную воровскую комбинацию, скооперироваться с нужными чиновниками и, пользуясь близостью к телу, либо войдя в долю с кем-нибудь из «пресловутой», ненавистной народу семейки, провести эту комбинацию. Основным движителем их мозговых усилий, как Максим определил, была алчность, всепоглащающая, неистребимая! Нет, конечно, яхты, коттеджи в теплых странах, самолёты, счета, девочки и прочее им были не чужды. Но всё это было только антуражем, обрамлением их, как им казалось, личностей, деятелей. Так было принято в их среде, в их правилах. И ещё он отметил страх! Животный ужас! Творя свои преступные аферы, фактически грабившие государство, они понимали, помня ещё по своему грязному прошлому о возможности расплаты хотя и надеялись избежать её с помощью защиты, созданного им такого же преступного режима. Но иногда этот ужас расплаты заползал в их тёмные души, в сущности ничтожных, трусливых людей, получивших в свои руки возможность безнаказанно осуществлять свои преступные деяния, да и саму власть, которая по своему назначению как раз и должна защищать народ вот от таких хищников. Звонок от своего Учителя, наставника много сделавшего для него, сыгравшего одну из главных ролей в его жизни, бывшим для него образцом настоящего мужчины, специалиста, был для него своеобразным «гласом». Да и как могло быть иначе? Ведь это именно он спас студента второго курса престижного московского вуза, попавшего в сети тех, кого сейчас называют героями диссидентами, а тогда государство считало их деятельность подрывной, направленной против его основ и идеологии. Фёдор Иванович, которому было поручено одно из дел диссидентов, увидел в этом ещё юноше, увлеченного риторикой и подвижничеством этого весьма незначительного по своим масштабам движения, талантливого, честного человека. Он сумел объяснить и даже наглядно показать «ослиные уши» зарубежных, прежде всего, американских спецслужб, а зачастую просто подлость тех, кто с подачи кукловодов, дёргающих за нити из-за рубежа, рулит этим движением. Фёдор Иванович спас его от неизбежных в ту пору «кар», смог привлечь его на сторону борющихся с этим фанатическим сектантством, искусственно внедряемого под всякими демократическими лозунгами. И Максим оправдал его веру в себя, сумел многое сделать по разоблачению и разрушению деятельности в сущности оплачиваемых наймитов западных стран, люто ненавидящих Советский Союз и его главную человеческую силу русский народ. Приняв участие в его судьбе, помог ему стать профессионалом высокого класса в делах защиты своего родного Великого Отечества Советского Государства. Максим сразу же отозвался на просьбу Федора Ивановича и пообещал сделать всё то, что было им сказано.